Отношение к вину в зороастризме

Сейчас и во все времена остро стоит вопрос - как относиться к употреблению вина? В разные периоды в разных странах были самые различные проявления. От "сухих законов" с полным запретом до вакханалий, повсеместным распространением, спаиванием народов. И то и другое как крайности, не решало проблемы, а порой только усугубляло.
В зороастризме к проблеме употребления вина подход с позиции "золотой середины". Чтобы лучше понять его, ознакомимся с древними текстами - фрагментом из Меног и Храт (беседы с Духом Мудрости) и главой из "Шахнаме" Фирдоуси"

О ПИТЬЕ ВИНА

(Меног-и-Кхрат, Анклесария, гл. 15, 10—18)

"(10) Что касается вина, то очевидно, что посредством его можно обнаружить добрый или злой нрав. (11) Доброта человека открывается в моменты гнева, а его благоразумие — в моменты страсти (varan), которая расшевеливает неправедность; (12) ибо человек, охваченный гневом, но сохраняющий контроль над собой, выказывает себя добрым; а человек, охваченный страстью, который, тем не менее, управляет собой, показывает, что он обладает характером. Это очевидно без исследованья.

(13) Ибо, когда человек доброго нрава пьет вино, он подобен золотому и серебряному кубку: чем больше на него брошено света, тем он выглядит более светлым и сверкающим. Он становится благочестивее в своих мыслях, словах и делах; деликатнее и изысканнее со своей женой, детьми, коллегами и друзьями, энергичнее в достижениях дел, ревностнее в добродетели.

(14) Но когда человек дурного нрава выпьет вина, он считает себя выше, чем позволяет справедливость, он вступает в ссору с коллегами, проявляет упрямство, начинает злословить и клеветать. Он презирает добрых людей, раздражает жену, детей, наемников, рабов и слуг, и портит праздничный пир добрым людям. Он изгоняет мир и вносит раздор.

(15) Но все люди могли бы стать трезвее через умеренное питье вина. (16) Вот некоторые блага, доставляемые вином, если человек пьет его в меру. Оно разжигает его пищеварительный огонь и переваривает пищу. Возрастает его остроумие, ум, семя и кровь, заботы улетучиваются, его румянец становится ярче, он вспоминает то, что забыл, оно открывает простор для доброты в его мыслях; обостряется зрение его глаз и слух его ушей, язык становится красноречивее. Он проворнее справляется с делами, которые надо сделать и просмотреть, он сладко спит и встает бодрым и свежим И в награду он добивается доброго имени для своего тела, спасения для своей души и (мирского) признания как хорошего человека.

(17) А вот те недостатки, которые проявляются в человеке если он пьет вино без меры. (18) Его остроумие и ум, семя и кровь уменьшаются. Он губит свою печень и запасает себе болезни цвет лица его блекнет, сила и выносливость слабеют. Он пренебрегает своими молитвами и обетами богам. Его зрение, слух, и красноречие его языка уменьшаются. Он бесчестит свою еду и питье и предается лени. Он оставляет не сделанным все, что он должен был сказать и сделать. Он с трудом засыпает и встает разбитым В воздаяние он причиняет боль собственному телу, своей жене и детям, друзьям и родственникам. Он испытывает неудобство, страдает несчастных последствий и радует своих врагов. Богам он не доставляет никакого удовольствия; бесчестье – удел его тела и проклятие — участь его души".

Фирдоуси. Шахнаме. Том V

Сказ о Бехрам-Гуре и Кебруе и запрещении вина

Воссел и вина пожелал он тотчас,
Веселая знать войсковая сошлась.
В то утро старейшина некий селян
Владыке с плодами привел караван.
Айву на верблюдах и яблоки вез,
Гранаты, пуки шахиншахские роз.
Владыка, увидев его, обласкал,
Меж витязей место ему указал:
Мол, с нами, плоды нам привезший, пируй!..
А звался он на пехлевийском — Кебруй.
Хмельной лицезреньем царя своего
И витязей знатных, и пира всего,
Увидел наполненной чашу вина —
И сердце его распалила она.
В честь шаха он поднял хрустальную тут:
«Я,— молвил он,— бражник, Кебруем зовут.
Пред ликом венчанного чашу с вином
Я пью, чтобы снова наполнить потом».
Так молвил и вот уж семь раз осушил.
Вина почитателей всех низложил...
Спросив дозволения, вышел — узнать,
Как тело сумеет с вином совладать.
Из города выехал, счастьем искрясь,
Когда же вся грудь от вина разожглась,
Поводья пустил и, мужей обогнав,
К горам по равнине умчался стремглав.
И вскоре в укромное место свернул,
Тенистое дерево выбрав, уснул.
Вран черный был телом его привлечен,
Глаза ему, спящему, выклевал он.
Когда же мужи прискакали толпой,
Его уже мертвым нашли под горой.
Вран черный лежащего очи склевал,
Скакун нерасседланный рядом стоял.
Подвластные тут зарыдали о нем,
Кляня это пиршество, чашу с вином.
Вот ложе свое покидает Бехрам,
Словам доброхота внимает Бехрам:
Кебруевы светлые очи, о шах,
Мол, выклевал пьяному ворон в горах.
Владыка державы лицом пожелтел.
Услышан про скорбный Кебруов удел.
Призыв прозвучал перед царским дворцом:
«Мужи благородные с ясным умом!
И витязям, и горожанам равно
Отныне в державе запретно вино».

Сказ о юноше-башмачнике и льве. Разрешение Бехрам-Гуром вина

Так минул в державе Бехрамовой год.
Запретным вино почитал весь народ...
И сам шахиншах, коль меджлис собирал,
Лишь древними книгами дух услаждал.
Был юный башмачник; досталась жена
Ему о ту пору — с достатком, умна.
Но эта работа ему не далась,
И мать, незадачей такой огорчась.
Припрятанный прежде кувшин извлекла
И сына младого к себе познала.
Сказала: «Семь чаш этих выпей, сынок,
Чтоб радостным стать и уверенным смог.
И нынче, быть может, сломаешь печать.
Мотыгою войлочной можно ль копать?»
Чаш семь или восемь хватил он всего,
Окрепли и сердце и ноги его.
Стал юноша мужем отважным теперь,
Направился к дому и высадил дверь.
Вернулся он к матери. радостен лик
И радостно сердце — он цели достиг.
Случилось, что лев властелина держав
На улицу выбежал, цепи порвав.
Был пьян еще юноша тот, посему
И море, скажи, по колено ему.
Он прыгнул, рычащего льва оседлал
И крепко свирепого за уши взял.
А лев этим часом был сытым, и вот —
Сидит простолюдин, лев грозный везет.
Примчался хранитель зверей впопыхах
С железною цепью, арканом в руках.
И видит — башмачник на львиной синие
Как будто верхом на ослиной спине.
К дворцу устремился он вихря быстрей
И смело предстал пред владыкой царей.
Поведал про чудо, увидевший сам
Неслыханный случай, представший глазам.
Владыку владык изумляет рассказ.
Мобеда, вождей приливает тотчас.
И молвит мобеду: «Откуда свой род,
Узнайте мне, этот башмачник ведет.
Не диво, коль он пехлеван по отцу.
Отвага сия пехлевану к лицу».
Людей расспросили и мать обо всем:
Мол. к доблести нету ли знатности в нем?
Мать видит, что длинный у дела конец,
Открыться владыке спешит во дворец.
Хвалу воздает властелину царей:
Мол, радостен будь до скончании дней!
Столь юным, как следует, не возмужал,
Жену себе выбрал, хозяином стал.
До дела дошло — не управился он.
Природой, казалось жене, обделен.
Три чаши ему налила я тайком.
Никто о целом мире не ведал о том.
Лицо словно лал запылало, а с ним
И войлок встряхнулся и стал костяным.
Отец был башмачник, башмачником дед,
В роду благородней башмачника — нет.
Вся знатность его — эти чаши с вином,
Кто знал, что владыка услышит о нем!..
Царя насмешила старухина речь,
Подумал: подобным нельзя пренебречь.
И молвит мобеду: «Дозволено всем
Отныне вино. Отличайте меж тем
Так пьющих, чтоб, если уж сели на льва,
Цела оставалась бы их голова».
И вот уж глашатая клики звучат:
«О витязи златопоясные! Снят
Запрет с винопитья. Вкушайте вино,
Но с силами соразмеряйте вино.
Когда захмелеете — надобно лечь,
Дабы от несчастья себя уберечь».

[От редакции: Дастур Д-р Дхалла в своей работе Зороастрийская цивилизация, NY 1922, Глава 25, пишет также:
Традиция, как мы могли заметить, указывает на Царя Йиму, как первооткрывателя брожения вина и изготовления спиртных напитков. Исторически говоря, древние иранцы принесли с собой знания об изготовлении разнообразных видов напитков, рецептами которых они обладали вместе с их индо-арийскими соседями. Главный возбуждающий напиток, который был всегда, готовился ритуально, и употреблялся священнослужителями во время жертвоприношения Ясны был Хаома, ведическая Сома. В то время как другие опьяняющие напитки, как нам говорят, приводят в возбуждение, а также ярость с ей сопутствующими пороками, этот освященный напиток порождает благочестие и прямоту. Из напитков иного рода обычно использовался мадху, легкое или сладкое вино и хура, крепкий напиток, соответствующие мадху и сура ведических ариев. Именно первый назначали, как целебное питье женщине, родившей мертвого ребенка. С другой стороны, во время сезонных праздников, когда все местное мужское население собиралось, чтобы принять участие в общей трапезе, подавалось крепкое вино. В других случаях мужчины употребляли напитки того же рода. «Шах Намэ» полна упоминаний о свободном употреблении вина царями и придворными, воинами и героями на государственных пирах, спортивных состязаниях и охотах, увеселительных приёмах и в различных других случаях. Цари и министры часто обсуждали дела малой или большой важности за подаваемыми чашами вина. Вино подавали виночерпии, богато одетые в венцы и драгоценности, парчовые и шелковые одежды на царских приемах». Царские кубки и чаши были сделаны из рубина, хрусталя и других материалов. Было в обычае на таких застольях наливать всем чаши. Тогда все присутствующие поднимали свою чашу и со словами похвалы и добрых пожеланий и пили за здоровье того, кого хотели почтить. Все верные подданные пили за царское здоровье на своих собраниях. Вино пили с водой или без воды по качеству его, мы видим, как могучий Рустам просил виночерпия на вечерней трапезе не разбавлять старое вино, смешивая с ним воду.]