Мир до Заратуштры Часть 2 | Зороастрийцы Санкт-Петербурга

БОРЬБА ЗА ОБЛАДАНИЕ ХВАРНОЙ

Изложено по: «Яшт» 19.46—54

Царственная Хварна, утерянная Йимой, не спустилась с небес к Дахаке, когда он захватил престол. Впервые в Арьяна Вэджа правил царь Парадата, не благословлённый свыше Творцом.
Хварна пребывала в небесах, сопутствуя Митре, богу договора. Ведь Траэтаона и Керсаспа, грядущие наследники огненного диска, ещё не родились на свет.
Хварна пребывала в небесах — и мерзопакостный Ангхро Манью замыслил заполучить её для себя и для своего трёхглавого исчадия, царствовавшего на погибель земле. По велению прародителя Зла за Хварной отправились Ака Мана, Айшма, сам Ажи Дахака и его сообщник — братоубийца Спитьюра.
Нужно было немедленно воспрепятствовать злодеям, опередить их, не дать свершиться кощунственному умыслу. И Господь Ахура Мазда послал за Хварной своё воинство — Спента Майнью, Даэну и Огонь - Атар.
Атар первым из всех увидел в небе лучащийся диск и сразу устремился к нему, чтоб схватить. Уже на лету он сообразил, что он ведь не знает, не представляет, как же это сделать — взять руками раскалённое пламя. И Атар, первым достигший Хварны, остановился перед ней в раздумье. Потом нерешительно протянул к ней руки. И вдруг позади раздалось:
— Прочь, Атар, Огонь Ахура Мазды, не тронь Хварну! Если ты по-смеешь хотя бы прикоснуться к ней, я уничтожу тебя, ты сгинешь из этого мира навсегда!
Это ревел подоспевший следом Ажи Дахака.
И Атар отдёрнул руки ...> за жизнь свою боясь [СК]. Очень уж он был страшен, змей Ажи Дахака.
Атар отступил. Теперь был черёд Змея попытаться схватить Хварну, и он ринулся на неё с протянутыми лапами. Но Атар уже подавил в себе страх перед трёхглавым зубастым чудищем и закричал ему вслед, преисполненный решимости, грозно:
— Назад, змей Ажи Дахака! Не тронь божественную Хварну, не посягай на неё! Не то я заполыхаю, вспыхну в твоей пасти [СК] и превращу тебя в пепел, чтоб ты больше никогда не чинил зла! Прочь!
И Дахака отнял лапы ...> за жизнь свою боясь: Огонь был очень страшен [СК].
Так соперники стращали друг друга, угрожали — и не заметили, как Хварна улетела на край земли и опустилась в океан Ворукашу, ма самое дно.
Это были владения благого духа воды А п а м а Палата (среднеперс. Абан). Он и укрыл Хварну в водной пучине, откуда ни Дахака, ни сам Ангхро Манью уже не смогли бы её достать, сколько б ни старались. Так и остался злодей Лжи Дахака властителем без Хварны.
И Ахура Мазда, видевший всё, рёк:

«Пусть кто-нибудь из смертных ...>
Той Хварной недоступной
Сумеет завладеть,
Тогда дары священные
Получит благотворные.
.. >
Тогда благая Аши
Последует ему,
Дающая богатства,
И пастбища, и скот;
Вседневная Победа(*)
Последует ему,
Сметающая силой
И длящаяся годы;
Сразит с Победой этой
Он всех своих врагов!» [СК]
--------------------------------
* - То есть, очевидно, Вертрагна.

ЦАРСТВОВАНИЕ АЖИ ДАХАКИ

Ажи Дахака, злодей, трёхглавый змей, правил всеми странами, со-творёнными Ахура Маздой в Хванирате. От истоков Ранхи до середины Земли, от восточных гор Хара Березайти до западных, где по вече рам уходит с небосклона Хвархшайта-Солнце, и над всеми шестью ок раинными каршварами, {заселёнными при первых царях Парадата} ( «Бундахишн» 15.27; 17.4, «Затспрам» 11.10.), простёрлось Зло, Зло и Зло. Зло и несправедливость восторжествовали в мире — и торжествовал в своём дворце победу мерзостный трёхпастый змей.
Но его торжество не было полным. Сколько ни творил он зла — но не мог извести на земле весь людской род, правоверных маздаяснийцев. А люди — Дахака это знал, он запомнил это накрепко! — люди были главным воинством Мазды, {которое Творец послал в мир и которому было назначено низвергнуть создания Злого Духа в небытие.} ( «Бундахишн» 2.10—11.).
Он помнил и то, что {Ардвисура Анахита отказала ему в помощи, когда он приносил ей жертву и просил дать ему такую удачу ...> чтоб обезлюдил [он] все семь каршваров [Бр]} («Яшт» 5.29—31.). Теперь злодей вновь решил попробовать заручиться покровительством ахуров.
{На этот раз Дахака обратился к Вайю.
Он долго молился ему — молился в своём отвратительном дворце ...> на золотом троне ...> под золотым балдахином, почитал Вайю щедрыми подношениями в надежде умилостивит!» его, и просил у бога удачи:

Даруй мне это, о Вайю,
Пребывающий высоко,
Чтоб смог я все семь каршваров земных
Безлюдными сделать.

[Но] напрасно приносил он жертвы, напрасно молил он, напрасно взывал он, напрасно подносил он дары, напрасно совершал он возлияния: Вайю не даровал ему той удачи. } («Яшт» 15.19—21.)
Не снискал трёхглавый змей покровительства тех, кто любезен Мазде. И не мог снискать!
{Тогда он воззвал о помощи к Ангхро Манью и дэвам на реке Спед .} (В одной из редакций «Бундахишна» — С пе н д. Отождествление затруднительно: по контексту и по аналогии с другими сюжетно сходными фрагментами «Авесты», это должна быть Вахви Датия (сравн. также в «Бундахишн» 20.13: река Даигпик полна храфстра), однако этимология топонима явно иная.) «Бундахишн» 20.23.) И, конечно, его призыв был услышан всей дэвовской нечистью и каждым из дэвов.
И он стал плодить мерзкие исчадия на земле, Дахака, отродье Друджа, чтоб увеличить воинство Зла. {В правление Ажи Дахаки мо-лодая женщина была допущена к дэву, и молодой мужчина был допущен к паирике, — от их соития появились на земле чернокожие люди.} ( Бундахишн» 23.2; сравн. в «Бундахишн» 23.1— с. 177.)
И ещё много, много зла учинил в мире Дахака {за тысячу лет, ко-торые он пробыл на престоле} («Бундахишн» 31.7; 34.5 и др.). Неисчислимые бедствия претерпевала земля. Стенания и плач раздавались в домах, ревели дойные коровы, угоняемые в полон кочевниками, предсмертно хрипели волы на окровавленных жертвенных алтарях — их убивали друджванты, поклоняющиеся дэвам. Геуш Урван, Душа Быка, в отчаянии взывала к Мазде:

{Молит вас Душа Быка:
«Кто создал меня и для чего?
Айшма злой гнетёт меня,
Угоняют воры и грабители» [Бр].} «Ясна» 29.1.

И праведные скотоводы вторили мольбе богини:

{Мазду просим о двояком мы:
«Чистый скот чтоб не погиб,
Скотовод — чтоб Друджу не служил» [Бр].} «Ясна» 29.5.

Они не знали, праведные скотоводы, и не знала Геуш Урван, что {зло вершится на земле — во её спасение. Да! — ибо если б Дахака ...> не заполучил власти, то проклятый Дух Зла дал бы тогда власть Айшме, а если б только Айшма её заполучил, было бы уже невозможно отобрать её у него ...> по той причине, что он бестелесен, злой Айшма, — и он властвовал бы на земле до скончания времён} («Меног-и Храт» 27.34—37.).А Дахака был — из плоти и крови. Его можно было убить.
И герой, предназначенный на великий подвиг, уже родился. Траэтоона.

ВТОРОЙ ЖРЕЦ ХАОМЫ

Изложено по зороастрийским текстам разных эпох, указанным в подстрочных примечаниях

Отцом Траотаоны (среднеперс. Ф ретон, фарси Фаридун) был А т в й а (среднеперс. А с и й а, сЬарси А т и б и н)} («Ясна» 9.7) — {далёкий, в восьмом поколении, потомок Йимы} («Бундахишн» 31.7. В указанном фрагменте «Бундахишна» отцом Фретона назван Пуртура.), некогда блистательного и столь бесславно падшего царя Парадата. С того дня, {когда Йима был убит Дахакой и Спитьюрой} («Яшт» 19.46, «Бундахишн» 31.5 и др.), {семь поколений его рода успело смениться на земле. Каждое поколение жило по сто лет} ((«Бундахишн» 31.7) — и ровно через семьсот лет после злодейского убийства родился Атвйа.
Аспйа назван отцом Орегона только в «Авесте» («Ясна» 9.7). Пехлевийские источники имя Аспйи упоминают уже косвенно — как родовое имя потомков Йима—Джамшеда: «Аспйан», а отцом Орегона называется потомок Йима в восьмом поколении П у р - ту р а или, в пазендском разночтении, П у р - г а у («Бундахишн» 31.7) («Сын быка(?]» — см. в статье: Бермайе\ возможно, однако, эти имена этимологически соответствуют титулу потомков Атвйи в «Авесте» («Афренакан» 4): П о р у г а у («Богатые быками [?]»).
{Отец Йимы, добродетельный муж Вивахвант, был первым из людей, кто выжал золотистый сок хаомы для телесного мира [Бр].} ( «Ясна» 9.4.) {Атвйа совершил это благое дело вторым — и рождение Траэтаоны, сына ...> из дома богатырского [Бр], было наградой, ниспосланной Атвйе богами.} ( «Ясна» 9.7.)
Грядущему царю Парадата суждено было низвергнуть злодея Дахаку. {И во имя такого блистательного подвига благословение Гайа Мартана сошло на Траэтаону ещё до его рождения, когда мать только вынашивала его. На то были повеление Творца ...> [и] закон хлебо-пашеский, что является одним из главных устоев религии [маздаяснийской] .} ( «Денкарт» VII. 1.25.)

ЦАРСТВОВАНИЕ ЗАХХАКА

В «Шахнаме» Заххак, убив Джамшида и став царём Ирана, установил ты-сячелетнее царство Зла:
обычай правдивых и чистых исчез; /
Везде побеждал омерзительный бес. ...> /
Лжи всюду дорога, нет Правде пути. /
Насилья и злобы настала пора, /
Лишь втайне чуть слышался голос Добра.
Сестёр Джамшида, Эрнаваз и Шехрназ, Заххак взял в наложницы и воспитал их в обычае злом, / С дурными делами сдружил, с колдовством. Змей, что росли из его плеч, он, следуя совету «лекаря» Ахримана, кормил человеческим мозгом — для этого стража каждый день хватала и обезглавливала на дворцовой кухне двух юношей. Злодейские убийства продолжались много лет и повергли в горе весь Иран.
Наконец, два мудреца, Армаыл и Карман л, представившись искус-ными поварами, были приняты на царскую кухню, — и с тех пор они каждый день спасали одного из двух юношей, обречённых на убой, а в кушанье для змей вместо человеческого мозга добавляли мозг овцы. По тридцать юнцов каждый месяц они / Спасали от смерти в те чёрные дни. Спасённых тайком выводили из дворца, все они по совету Армаила и Кармаила уходили жить в горы, занимались там скотоводством, и от них пошло племя курдов . (Вся легенда об Армаиле и Кармаиле — не зороастрийского происхождения.)
---------------------------------------------------
В данном случае Фирдоуси основывается как на народных преданиях, так и на литературных источниках. Так, арабоязычный автор X в. Масуди связывает про-исхождение курдов с иранцами, уцелевшими от истребления их Заххаком. Даже в 1812 г. английский путешественник Морьер отмечает празднование у Демавенда дня освобождения от тирании Заххака — курдский праздник «эйд-е корди». {Примеч. А. А. Старикова.)
---------------------------------------------------
За сорок лет до конца своего царствования Заххак увидел сон: три брата-бойца, / Из рода властителей три храбреца, и младший из братьев повергает Заххака ударом булавы, сдирает с него кожу, этой кожей, как ремнём, связывает ему руки, и, путы на шею надев, за конём / Пленённого он волочит по земле к горе Демавенд.
Испугавшись, что в этом сне — пророчество, и вняв совету Эрнавал: «Сном пренебречь / Не должно: ищи, как себя оберечь». Заххак созвал звездочётов, чтоб они истолковали сновидение. В страхе перед царём мудрецы долго не решались сказать ему правду, и только когда разъярённый Заххак пригрозил их всех повесить, они открыли тайну грядущего: скоро родится герой Фаридин. Ему, Заххаку, суждено убить отца Фаридуиа — Атибина и кормилицу Фаридуна — корову Б е р м а й е. Фаридун выступит мстителем за них, сразит Заххака — это свершится так, как царь видел в вещем сне — и станет царём Ирана. Выслушав пророчество, Заххак без чувств упал с трона; когда же сознание вернулось к нему, он решил победить рок, уйти от судьбы и разослал по всей стране гонцов на поиски младенца Фаридуна.

ТРАЭТАОНА

Траэтаона Атвйан, (сын ...> из дома богатырского [Бр], дарованный своему отцу Маздой и богами за то, что Атвйа выжал сок хаомы} («Ясна» 9.7.), (родился в Варне} («Видевдат» 1.17.). Он рос в царствование змея Дахаки и ничего, кроме зла, не видел вокруг. Бедствовал и страдал народ, священные стихии осквернялись, скот гнали на убой; и ликовали мазанские дэвы, и злорадствовали все прочие исчадия Тьмы. {Тому было уже скоро тысячелетие, как они процветали во всех семи каршварах.} ( По: «Бундахишн» 31.7.) Их прислужники — ашэмауги, йату и кавии — всеми своими помыслами, речами и делами поддерживали угнетение и приумножали Ложь.
Траэтаона был ниспослан земному миру, чтобы беззакония прекратились и вновь восторжествовала Истина.
{Благословение Гайа Мартана было с Траэтаоной уже задолго до его рождения.} («Денкарт» VII. 1.25.){А о своём великом предназначении он узнал, когда ему было девять лет.}
Однажды Атвйа рассказал мальчику, как Ажи Дахака злодейски убил их предка, Йиму, владыку Парадата блистательного и грешного, {чья Хварна теперь сопутствовала Митре в небесах} («Яшт» 19.35.)Потрясённый Траэтаона поклялся отомстить змею за смерть прародителя.
Шли годы. Траэтаона взрослел, мужал. Сердце его и разум его, устремлённые к праведной вере маздаяснийской, были заняты одной думой: как свергнуть и убить царствующее чудовище, как изгнать из Хванираты дэвов и как исцелить людей от болезней, насланных проклятым Ангхро Майнью.
И вот исполнилось ему пятнадцать лет, прекрасному юноше, наследнику рода Йимы.
Прежде, чем идти на смертный бой, он должен был воззвать к ахурам с молитвой и щедрыми жертвами, дабы заручиться их покровительством в добрых делах, как прежде заручались их покровительством все цари Парадата, кроме змея.
{На родине, в четырёхугольной Варне, созданной Ахура Маздой в начале времён вместе с другими пятнадцатью лучшими странами Хванираты} («Видевдат» 1.); в той самой Варне, {где могучий Хаошьянгха истреблял служителей Зла}428(«Яшт» 19.26), Траэтаона почтил молитвой дочь Мазды, благую Аши.
{Вот так просил он Аши:

«Такую дай удачу
Ты мне, благая Аши,
Чтоб одолел я змея
Трёхглавого Дахаку —
Трёхпастый, шестиглазый,
Коварный, криводушный,
Исчадье дэвов, злой,
Могущественный, сильный,
Он сделал Ангхро Майнью
Сильнейшим быть во Лжи
На гибель всего мира,
Всех праведных существ;
И чтобы у Дахаки
Я двух его любимиц,
Сахнавак и Арнавак
Увёл, прекрасных телом,
Пригоднейших для родов
И лучших среди жён».
И подступила Аши,
Приблизилась к нему,
Обрёл такую милость
Наследник рода Атвйи
Траэтаона могучий [СК.] «Яшт» 17.34-35.

{Потом — к Анахите, к пречистой, доброй и щедрой Ардвисуре Анахите, всегда столь отзывчивой на благочестивые прошения, были его жертвы — сто коней, быков тысяча да овец десять тысяч.

«Даруй мне такую удачу,
О добрая, мощная Ардвисура Анахита,
Чтобы я победителем стал
Над чудовищем Ажи Дахака,
Трёхпастым, трёхглавым, шестиоким,
Владетелем тысячи сил,
Миру Истины на гибель созданным,
Чтобы я его жён обеих похитил,
Обеих — Сахнавак и Арнавак, —
Их материнское лоно прекрасно,
Их проворство в домашней работе прекрасно».
И даровала ему эту удачу Ардвисура Анахита,
Которая всегда дарует удачу просящему,
Заотру в дар приносящему,
Благочестиво жертвующему [Бр].} «Яшт» 5.33—35.

{И ту же молитву, в той же четырёхугольной Варне, Траэтаона вознёс к Вайю, пребывающему высоко.
И Вайю тоже даровал доблестному Траэтаоне удачу во всех благих деяниях.}(«Яшт» 15.23—25.)
Ахуры были с наследником царственного рода — а змею не сопутствовал ни единый из них. Близился, близился конец тысячелетнего царствования Зла! В сердцах маздаяснийцев уже много веков не теплилось никакой надежды на справедливость и правду; теперь же она вспыхнула, подобно Атару, озарив тьму. {Звездочёты знали и всем поведали: Дахака будет править земным миром, покуда делами земными правит с небес созвездие Скорпиона — тысячу лет; и тысячелетие это уже почти минуло, а, значит, почти отцарствовал своё мерзостный змей. Грядёт время созвездия Кентавра.} ( «Бундахишн» 34.23—25.)
===================================================

Во Введении (внутритекстовый комментарий на с. 15) уже говорилось о попытках поздних сасянидских богословов увязать события легендарной истории Ирана с астрологическими знаниями и астрономическими явлениями. Характерный пример такой попытки — 34-я глава «Бундахишна», «О летоисчислении», где приводится удивительно неуклюжий астролого-астрономический расчёт. Больше всего удивляет несоответствие астрономической грамотности (безграмотности) автора «Бундахишна» (или только последних глав? — ведь ниоткуда не следует, что все главы написаны одним и тем же жрецом) уровню знаний позднесасанидской эпохи — этот уровень был уже очень высок (сравн. расчёт движения планет в «Затспрам» 4.7—10 — с. 93—94); не случайно у арабов, завоевавших Иран и впитавших его культуру («зороастрийское завоевание ислама» — с. 64), так стремительно в Средневековье развилась астрономия (из 275 сохранившихся собственных имён звёзд 15% — греческие, 5% — латинские и др. и 80% — арабские).
Автор 34-й главы, ссылаясь непосредственно на Дэн («Авесту»), пишет буквально следующее: Время составляет 12000 лет (В подлиннике все числительные написаны словами, но в данном случае для наглядности удобней пользоваться цифрами.); в Дэн [сказано), что 3000 лет продолжалось духовное [состояние — см. с. 75—80], при котором творения били недвижны, безмолвны [и] не мыслили; и 3000 лет длилось пребывание в мире Гайомарта с Быком [т. е. 3000 лет, когда Дух Зла не решался нападать на мир — см. с. 90]. За эти 6000 лет [т. е. за вторые 3000] миновали последоватыьные 1000-летние [эпохи] правления [созвездий] Краба [Рака], Льва и Полоса [Девы], ибо через 6000 лет 1000-летнее правление [миром] перешло к Весам, Разрушитель ворвался [в мир], и Гайомарт прожил [ещё] 30 лет в несчастье [см. с. 91, 93]. По прошествии [этих] 30 лет [т. с. через 40 лет после смерти Гайомарта — см. с. 101] выросли Машйа и Машйои; 50 лет они не были мужем и женой [дэвы на 50 лет лишили их полового влечения друг к другу — см. с. 103], и 93 года прожили как муж [и] жена — [вплоть] до наступления времени, [когда к власти] пришёл Хушанг. Хушанг [царствовал] 40 лет; Тахморуп — 30 лет; Йим, покуда [его] величие (В разных списках «Бундахишна» здесь разночтение: «величие», «разум».) не удалилось, — 616 лет и 6 месяцев, [и] после он провёл [ещё] 100 лет в изгнании. Затеян 1000-летнее правление nepeшлo к Скорпиону, и Дахак npaвил 1000 лет. После [этого] 1000-летнее правление перешло к Кентавру [Стрельцу] ...>
Исходный посыл расчёта прост: 12000 лет мировой истории / 12 созвездий Зодиака “ 1000 лет «правления» каждого созвездия. Но первые 3000 лет (до сотворения материального мира) созвездия не «правили» вообще — и не могли «править», поскольку ещё не были созданы Ормаздом. Таким образом, уже с самого начала истории Зодиаку остаётся «править» миром лишь 9000 лет — по 750 лет каждому созвездию, либо (поскольку говорится о «1000-летнем правлении») последние три — Ягнёнок (Овен), Бык (Телец) и Два Портрета (Близнецы) — вовсе выпадают из мировой истории.
И что, собственно, означает «правление»? Во всех астрологических школах оно связывалось с представлениями о Миром годе (см. примеч. 219 на с. 119), то есть, в сасанидскую эпоху, — с прецессией, а именно — с нахождением весенней равноденственной точки (обычно) или точки летнего солнцестояния (редко) в том или ином созвездии. Как известно, эти точки смещаются по эклиптике навстречу движению Солнца в «Бундахишне» же созвездия «правят» в том порядке, в каком Солнце проходит через них в своём годовом кругообращении. Не говоря уже о том, что период прецессии составляет 25850 лет, и, значит, на «правление» каждого созвездия должно приходиться ок. 2154 лет (в древности, конечно, с такой точностью рассчитать прецессию по могли, но и ошибиться больше чем в два раза не могли тоже). Либо автор 34-й главы вопиюще не л нал астрономии, либо (почти невероятно) перед нами следы неизвестного астрологического учения, не зафиксированного больше нигде.
Следующие 3000 лет — до нападения Ахримана — миром последовательно «правят» Краб, Лев и Колос. Указание весьма ценное: если, по «Бундахишну», в начале творения день и ночь были равны — Солнце постоянно находилось на границе созвездий Ягнёнка и Рыбы (Рыб) (точка весеннего равноденствия в древности), а «правящим» созвездием является Краб, значит, автор 34-й главы, вероятнее всего, связывает «правление» с местом точки летнего солнцестояния. Но неподвижность Солнца, статичность созданного Ормаздом мира означает и неподвижность равноденственных точек (их, собственно, ещё и нет, как нет и эклиптики), — однако, раз созвездия последовательно «правят», точка летнего солнцестояния, стало быть, смещается... (Впрочем, ту же самую логическую ошибку допускает и автор «Затспрама» — см. внутритекстовый комментарий на с. 86.)
Далее наступает тысячелетняя эпоха «правления» Весов. Не исключено (но это даже не предположение, а лишь сырая догадка, которую ещё проверять и проверять), что под Весы, возможно, символизирующие баланс, равновесие Добра и Зла после нападения Ахримана (их «смешение»), искусственно подогнан и весь расчёт: 1000 лет «правят» Добро и Зло, а затем на смену приходит эпоха Зла — Дахака — созвездия Скорпиона (насекомого, причислявшегося к Х1ейшим храфстра, хотя, может быть, связи здесь и нет). Вообще-то никакой астрологии раннего Средневековья не свойственно было связывать созвездие однозначно со Злом — но, однако, мы видели, как в «Меног- н Храт» к силам Зла механически причислены Луна и Солнце (см. примеч. 220 на с.119 и соответствующий фрагмент текста).

Эпоха Весов складывается из 30 (лет жизни Гайомарта) + 40 (лет между смертью Гайомарта и произрастанием ревеневого куста) + 50 (лет, на которые дэвы лишили первых людей полового инстинкта) + 93 (лет, которые Машйа и Машйои прожили как муж [и] жена) + 40 (лет царствования Йима до потери им «величия») + 100 (лет проведённых Иимом в изгнании в 999!/2 лет. «Потеряны» полгода. Конечно, глупо было бы предполагать, что образованный зороастрийский вероучитель запутался в простейшей арифметике. Один из комментаторов «Бундахишна» (XIX в.) причисляет эти недостающие пол года к 40 годам между смертью Гайомарта и рождением первых людей из ревеневого куста, но, к сожалению, в издании не объясняется, на каких основаниях435. «Найти» недостающие 6 месяцев непосредственно в тексте «Бундахишна» несложно, но — обычная «головная боль» исследователя! — насчитать эти 6 месяцев можно несколькими способами, и ни один из них ничем не хуже другого, а решающих доказательств нет. Например: перед тем, как из семени Гайомарта вырастает ревеневый куст, это семя «прочищается» во вращении сияния Солнца (см. с. 101) — это может означать переход Солнца от весеннего равноденствия к осеннему — полугодовой цикл от весны, когда семена бросают в землю, и до сезона урожая, когда собирают плоды. С другой стороны, под «вращением сияния» можно с равным основанием понимать переход Солнца от равноденствия к солнцестоянию (тем более что автор 34-й главы, говоря об «эпохах», явно ориентируется на солнцестояние — см. двумя абзацами выше), — это 3 месяца; и ещё 3 месяца проходят от рождения первых людей из ревеневого куста до того момента, когда дэвы лишают их полового инстинкта (см. с. 101, 103): трижды с перерывом в месяц ( = 2 месяца) они грешат, а перед тем живут праведно — логично предполагать, что тоже месяц.
Наконец, число 93 (года, прожитых Машйа и Машйои в супружестве), — откуда оно? Похоже, автор 34-й главы вставил его искусственно, чтоб подогнать общий конечный результат под 1000 лет. В «Бундахишне» на этот счёт содержится единственное расплывчатое указание (15.24): у Машйа и Машйои рождаются семь пар детей (см. с 103), мальчик и девочка, и каждая (пара] была братом и сестрой-женой, и от каждой из них, через пятьдесят лет, дети родились, и сами они [кто? пары или Машйа и Машйои?] умерли через сто лет [после чего? — если речь о Машйа]. Число 93 можно получить из расчёта: 100 лет (жизни первых людей после зачатия первой пары) - 7 лет (если пары рождались с перерывом в год) = 93 года, но как связать этот расчёт с указанием, что 50 лет Машйа и Машйои не имели полового контакта, а затем «стали мужем и женой», — совершенно непонятно.

=====================================================
...Ахуры были с ним, с юным Траэтаоной. Он снискал их благово-ление. Осталось только, чтобы Вертрагна благословил его на бой.
И это свершилось. {Сначала к Траэтаоне с небес слетела Хварна, чтоб сопутствовать ему} («Яшт» 19.36.), как сопутствовала эта огненная благодать всем былым царям Парадата, праведным, любезным Мазде. {Уже во второй раз покинув Йиму из-за его греха, она устремилась к Траэтаоне в облике чёрнокрылой птицы Варагн} («Яшт» 19.36.) — той быстролётной птицы, которая воплощает в себе Хварну и {Вертрагну-Победу} («Яшт» 14.19.).
Так был благословлён на царство Траэтаона. Вместе с Хварной птица Варагн принесла ему победу и удачу. {Теперь он из всех смертных наипобедоносным был после Заратуштры [СК]}( «Яшт» 19.36.) .
Траэтаона знал, {какая сила заключена в перьях птицы Варагн:

Дают нам благо перья
И кости сильной птицы,
Могучей птицы Варагн.
Никто того не может
Сразить, повергнуть в бегство,
Кому даёт удачу,
Кому даёт поддержку
Перо той птицы птиц.
Его убить не может
Тиран или убийца,
Никто убить не может
Владетеля пера —
Один он всех сразит!

Траэтаона могший владел такою силой [СК] — у него было волшебное перо.} ( «Яшт» 14.36-37,40) {И ещё у него было победное оружие [СК] Саошьянта — Спасителя, грядущего сына Заратуштры, который родится чудесным образом в конце мировой истории и Друджа этим оружьем из праведного мира навек он изведёт [СК].} ( «Яшт» 19.92—93. Согласно одному из толкований, победным оружием ...> [Саошьянта] будет дрот — метательное копьё по величине большее, чем дротик. (Примеч. И. М. Стеблин-Каменского.))
Теперь Траэтаона мог бросить вызов Ажи Дахаке.
Грянул бой, беспощадный, кровавый, смертный бой Истины с Друждем. Траэтаона победил. {Он поверг и связал Ажи Дахаку, который был столь чудовищно греховен} («Меног-и Храт» 27.38.), {и благодаря победе той Дахака им [был] сокрушён, [а] создания [Ахуры], следовательно, спасены и утешены}44(«Денкарт» VII. 1.26) .
{Траэтаона не в одиночку совершил этот великий подвиг. Вместе [с ним] также были ...> Бармийун [и] К атайу н — его старшие братья, однако Траэтаона был более велик, нежели они.}4(«Бундахишн» 31.8)
{Но, пленив трёхпастое исчадие, связав его, Траэтаона убить его не смог и впоследствии приковал его [цепями] к скале Демавенд. Там, в огнедышащем вулканическом жерле, злодей томится и сейчас, грызёт цепи, мечется в бессильной ярости.} ( «Бундахишн» 29.9.)
=================================================
В авестийской традиции Траэтаона убил чудовище Дахаку, (имевшего] три пасти, три головы, шесть глаз, (обладавшего) тысячью сил, всесильного дэва Друджа ...> которого произвёл Ангхро Майнью против телесного мира на погибель правдивости миров [Бр] («Яшт 19.37, то же дословно в «Ясна» 9.8, «Яшт» 14.40 и др.)
=================================================
Временами от рёва Ажи Дахаки Земля-Спандармат содрогается так, что разваливаются дома, отламываются каменные глыбы от скал и с грохотом обрушиваются вниз, и, как кровь из раны, хлещут из чрева земли раскалённые потоки лавы. {Когда мировая история завершится и настанет Судный день, Дахака вырвется из оков и снова набросится на творение Ахуры, — и будет убит, уйдёт из мира уже навсегда, безвозвратно.}
Змей Ажи Дахака был низвергнут, {созвездие Скорпиона, правившее землёй тысячу лет, уступило власть созвездию Кентавра, и Траэтаона, сын Атвйи, венчался на царство. Он стал пятым царём в дина стии Парадата. Пятьсот лет было суждено ему править} («Бундахишн» 34.5-6) во всех семи каршварах.
{В жёны он получил Арнавак и Сахнавак. Когда-то Траэтаона мо лил ахуров об этом, и боги даровали ему такую награду за подвиг.} («Яшт» 5.33-35; 9.13—15; 15.23—25; 17.34—35)
Но земля, доставшаяся ему...! Многие века она изнывала под гнётом змея-разрушителя и была разорена и разграблена. Брошенные селения; поля, заросшие сорняками; пепелища на месте деревень; оди-чалый скот в горах, — вот какое наследство досталось Траэтаоне Атвйану. И по всей Хванирате свирепствовала чума, кося людей, ежедневно забирая сотни и сотни жизней. Ведь друджванты-кочевники во времена Дахаки, грабя сёла, всех жителей убивали, — земля Хванираты осквернилась от трупов, {и Насу, дэв заразы, каждый день в облике отвратительной трупной мухи ...> с торчащими вперёд коленями, поднятым кверху задом, [которая] вся покрыта пятнами, как ужаснейшие храфстра [Яр], прилетала с севера} («Видевдат» 8.72.) на места побоищ, чтоб разнести заразу от мёртвых тел по всем каршварам.
Траэтаона знал целебные травы ( Пояснение см. в статье: Трита 1.). Секреты приготовления снадобий он тоже знал. {С ним было благословение Гайа Мартана} («Денкарт» VII. 1.25.), ему сопутствовали ахуры, — и {благодаря закону хлебопашескому, который есть третья из основ религии [маздаяснийской], болезни все, даже чума, [были] излечены его лекарствами.
Я много ещё чего благостного он дал роду людскому.} ( «Денкарт» VII. 1.27.) {Многие дэвы мазанские были сокрушены им и изгнаны из каршвара Хванираты} («Меног-и Храт» 27.40.), {их зло и козни прочь сгинули} («Денкарт» VII. 1.26.). {Очистился лучший каршвар от чернокожих людей, что наплодились во времена Дахаки — после того, как молодая женщина была допущена к дэву, и молодой мужчина был допущен к паирике, — они, чернокожие потомки дэвов, бежали на юг и поселились на морском побережье.} ( «БуНДаХИШН» 23.2—3.) {Так праведный Траэтаона, наследник рода Йимы, сохранил и уберёг Хванирату для трёх своих сыновей. }4 7(«Денкарт» VII. 1.26)

ТРАЭТАОНА И ПАУРВА

Единственный фрагмент мифа о Траэтаоне и П а у р в е сохранился в «Яшт» 5.61 — 66; ниже он приводится полностью. Сюжет мифа неизвестен; никаких ссылок на него и никаких упоминаний о Паурве в других зороастрийских текстах и в светских произведениях не содержится. По косвенным свидетельствам, однако, установлено, что Паурва — персонаж древнеиранского эпоса, поэт и путешественник-мореплаватель, переживший множество приключений. Некоторые исследователи считают, что к легендам о Паурве восходит знаменитый цикл сказок о Синдбаде-мореходе.

Ей [Анахите] жертву приносил Паурва,
Бывалый лодочник,
Когда по воле Траэтаоны, победоносного воина,
Взлетел он в небо в образе коршуна.
Без отдыха он носился
Три дня и три ночи,
Стремясь к своему жилищу,
И не мог вернуться к себе.
На скончании третье ночи
К утренней заре воспел он,
К восхождению Ардвисуры (Венеры).
И на утренней заре он
Воззвал к Ардвисуре Анахите:
«О Ардвисура Анахита!
Приди ко мне на подмогу,
Подай мне помощь!
Если я опущусь успешно
На землю, сотворённую Ахурой,
К своему жилищу,
То воздам тебе
Тысячью жертвенных возлияний Молоком, заключающим хаому,
Очищенным по обычаю и отцеженным заотрой
В водах Ранхи».
И стекла к нему Ардвисура Анахита
В образе прекрасной девушки,
Сильной, стройной,
Прямой, высоко подпоясанной,
Знатного рода, именитого.
До самых лодыжек была она
Обута в сияющие сандалии,
Золотыми лентами схваченные.
Она крепко взяла его за руки,
И тут же свершилось это — в единый миг! —
Он, усердный, проворный в работе,
Очутился на земле, сотворённой Ахурой,
В своём жилище, здоров и силён,
Невредим и цел, как и прежде!
Так даровала ему эту удачу Ардвисура Анахита,
Которая всегда дарует удачу просящему,
Заотру в дар приносящему,
Благочестиво жертвующему [Бр].

ФАРИДУН

В «Шахнаме» Траэтаона – Фаридун появился на свет при добрых знамениях неба. Заххак, как то и предсказали ему мудрецы, стал преследовать отца Фаридуна, Атибина.
Скитался гонимый в степи, без дорог, /
Но пасти драконьей избегнуть не смог. ...>
Был схвачен Атибин и на смерть обречён.
Ф е р а н е к (авест. Френи), мать Фаридуна, бежала с младенцем, долго скиталась по стране, нигде не находя приюта, и, встретив однажды на лугу корову Бермайе и её пастуха, отдала малыша Фаридуна пастуху на воспитание.
Пастух прозорливый дитя приютил, /
Три года его по-отцовски растил. /
Меж тем всё искал их владыка-дракон, /
О дивной корове молвой устрашён.
Через три года Феранек, следуя наставлению Изеда, забрала мальчика обратно и укрылась с ним на горе Эльбурс у отшельника-богомольца. Спустя некоторое время исполняется второе предсказание мудрецов: Заххак находит и убивает корову Бермайе.
О своём отце, Атибине, и обо всех злодействах Заххака Фаридун узнаёт от матери только в пятнадцатилетием возрасте и, не внимая отговорам Феранек, торжественно клянётся отомстить дракону.
Между тем к Заххаку пришёл кузнец Кава, моля сжалиться над ним: у него было восемнадцать молодцев-сыновей, и уже семнадцать из них схвачены и убиты для прокорма змей, растущих из плеч Заххака, — пусть же царь явит милость и оставит отцу последнего сына. Заххак согласился, но в качестве ответной любезности потребовал у кузнеца, чтоб тот подписал его, Заххака, «послание к народу», восхваляющее дракона и его правление: Владыка ...> сеет лишь благо в стране, /
Исполнены правдой владыки слова, /
И в царстве его справедливость жива.
Прочитав такое, возмущённый ложью и лицемерием Кава бросился вон из дворца, собрал вокруг себя толпу и стал призывать народ к восстанию. Знаменем восстания становится кузнечный фартук Кавы, прикреплённый к древку копья — будущий «стяг Кейев» .
---------------------------------------------------
Знамя Кейев — государственное знамя Ирана при Сасанидах (а возможно ещё и в парфянское время, поскольку его изображение встречается на аршакидских монетах), уничтоженное арабами после победы при Кадисии в 637 г. н. э. По-видимому, официальное его название было «знамя Кейанндов» или «царское знамя». Но, вероятно, уже в пехлевийских первоисточниках Фирдоуси название знамени («кейанское») смешивается с именем Кавы, поскольку народное сказание о кузнеце уже нельзя было исключить из общего цикла преданий. (Примеч. Л. Л. Старикова.)
---------------------------------------------------

Под этим знаменем Кава привёл повстанцев к Фаридуну.
И кожу, что поднял кузнец на копьё, /
Царь знаменем сделал, украсив её
парчой и драгоценностями;
и каждый, на трон восходивший потом, /
Всё множил каменья на знамени том.
Изед наделяет Фаридуна великой силой и во всём покровительствует ему. Фаридун великодушно прощает своих старших братьев, П о р м а й с (среднеперс. Бармийун) и К е я н у ш а (среднеперс. Катайун), пытавшихся его убить, и вместе с ними, заручившись благословением матери, выступает в поход против Заххака, который на время покинул Иран и разбил дьявольский стан в Индии. Фаридун захватил дворец Заххака, взял себе в жёны Эрнаваз и Шехрназ, отвратив их предварительно от «языческой лжи» и наставив на путь правды, и в ознаменование победы устроил пир. Покуда он при всеобщем ликовании предавался пирам и любовным утехам, обо всём случившемся Заххаку донёс казначей, сохранивший ему верность.
Ревности жгучим огнём обуян ...>
жаждая крови красавиц, Заххак тайком нроник во дворец, но был схвачен и пленён Фаридуном. Посланник Изеда Суруш, однако, сообщает Фаридуну божье повеление: злодея не казнить, ибо не настал его час, а заковать его в цени и закованным повесить в вулканическом жерле горы Демавенд.
С позором Заххака помчали, кляня, /
Привязанными накрепко к шее коня.
Наступила 500-летняя эпоха правления Фаридуна. Он венчается на царство в первый день месяца Михра и в память о победе над Заххаком учреждает праздник Мехрган ; (Мехрган — зороастрийский осенний праздник урожая, отмечавшийся в течение пяти дней (как и все праздники) начинал со дня осеннего равноденствия.)
с тех пор в тот праздник — повсюду веселье, пиры. /
Хранит его в память владыки народ. /
В Мехрган избегай и трудов и забот.
Пять светлых столетий [Фаридун] мудр, справедлив, /
Царил, ни единожды зла не свершив. ...>
Избавился мир от насилья и зла, /
Стезёю Изедовой жизнь потекла.

ПОТОМКИ ТРАЭТАОНЫ

Изложено по: «Бундахишн» 31.4—12; 34.6, Денкарт» VII. 1.28

Пятьсот лет правил на земле Траэтаона, благословенный победитель Дахаки. И в те же пятьсот лет Траэтаоны [были] двенадцать лет [царствования] Арьи (среднеперс. А и р и к, фарси И р е д ж).
У Траэтаоны было три сына; Арья, {сын Арнавак} ( По сюжету «Шахнаме».), был младшим из них. Его и избрал Ахура Мазда как преемника благословения Гайа Мартана и царственной Хварны, потому что старшие братья Арьи, {сыновья Сахнавак} (По сюжету «Шахнаме».) С а й р и м а (среднеперс. С а л м, фарси Сельм) и Tуpa (среднеперс. и фарси Тур), оба были завистливы, злобны, греховны, и оба таили богомерзкие помыслы в сердце; Арья же был душой и мыслями в своего отца: праведен, предан Истине, — его чистый разум, открытый Небу, был неприступной крепостью для дэвов и Лжи. Только вот характером он не походил на доблестного Траэтаону: не боец, не богатырь был Арья, жизнь вёл тихую, дни проводил в молитвах и проповедовал смирение.
Ахура Мазда столь возлюбил кроткого Арью, что наследие царей Парадата — благословение Гайа Мартана, воплощённое в Хварне, низошло к Арье, сыну Траэтаоны ...> [ещё] во время жизни Траэтаоны ...> и растворилось в нём.
Детей у Арьи было трое: два сына и дочь. Имена пары сыновей были: Ванидар и Анас то х ( В одной из редакций «Бундахишна» (31.9): Анидар и Анастаб), имя дочери было — Гузак (В одной из редакций «Бундахишна» (31.9): Гугак).
Но воистину под стать Дахаке были Сайрима и Тура, завистливые злодеи! — родиться бы им столетиями двумя раньше, когда царствовал трёхголовый змей, — они оба очень пригодились бы друджевскому во-инству, не на последнем счету были бы в том стане Лжи. Они убили Арью и его сыновей, Ванидара и Анастоха. Лишь двенадцать лет успел поцарствовать Арья на благо Арьяна Вэджа и всем семи каршварам.
Они — Сайрима и Тура — искали убить и дочь Арьи, юную Гузак. Но Траэтаона держал [её] в упрятании. И у Гузак дочь родилась . В далёком своём глухом укрывшце, оберегаемая Траэтаоной, она растила дитя; жила, как в заточении, боясь выйти на простор при свете дня, чтоб её, сохрани благой Ахура, не увидели люди.
И всё же Сайрима и Тура выследили её и безжалостно убили.
Но ребёнка, внучку свою, дочь Гузак, Траэтаона спас и стал её растить и воспитывать, — тоже тайно, тоже в упрятании — на далёкой горе Мануш; и вырастил, — но и тогда не было дозволено ей покинуть свою обитель. Так и жила она там. И там же, на горе Мануш, родились, выросли и жили десять поколений её потомков — род Траэтаоны и Арьи. Всех младенцев в том роду нарекали именем в честь благословенной спасительницы горы. Из десятого поколения был Мануш-и Хуршед-виник — «Солнечный Нос»; его потому прозвали так, что, когда он родился, на нос ему упал солнечный зайчик и сверкнул золотисто. От Мануш-и Хуршед-виника (и его] сестры был [рождён] Мануш-хурнар [a] от Мануш-хурнара [и его] сестры был рождён Манушчихр46 — мститель за Арью, наследник престола Парадата.

ПОТОМКИ ФАРИДУНА

По сюжету «Шахнаме», через пятьдесят лет после царствования Фаридуна у него родились трое сыновей: старшие, Сельм и Тур, — от Шехрназ, и младший, И р е д ж, — от Эрнаваз. Посланец Фаридуна нашёл им достойных невест — трёх йеменских царевен, и, несмотря на хитрокозни и колдовегво царя Йемена, не желавшего выдавать дочерей замуж, вскорости были сыграны три свадьбы. После этого Фаридун разделил своё царство между сыновьями: Запад достался Сельму, Чин (Китай) и Тураи — Туру, и Иран — Иреджу.
В странах своих воцарились они. /
Настали счастливые, мирные дни,
на многие годы во всех землях утвердилось спокойствие.
Когда Фаридун одряхлел, старшие его сыновья, Сельм и Тур, возгорелись завистью к младшему брату: отец, считали они, не по справедливости разделил между ними наследство, ибо Иреджу достались лучшие земли, да и вообще он возвышен над ними, старшими:
«Нам враг — позабывший Йездана отец ...>
Три сына, венца мы достойны равно, /
Но младшему старшими править дано,
— и, заключив союз, они отправили к Фаридуну гонца с посланием: или он, Фаридун, лишит Иреджа царского венца и даст ему во владение далёкие окраинные земли, или Туран и Чин — Тур и Сельм — вместе пойдут войной на Иран. Разгневанный Фаридун в ответном послании устыдил сыновей, призвал их обратиться на путь Добра и объявил, что не выполнит их требования.
Узнав о притязаниях братьев, Иредж попросил у Фаридуна дозволения поехать навстречу их войску одному, без дружины, — с тем, что он, Иредж, но старается убедить Сельма и Тура в их неправоте. Скрепя сердце, Фаридун согласился. Иредж прибыл в воинский стан братьев, смиренно сказал, что готов сложить с себя венец; но Тур, терзаемый злобой и ненавистью к брату, всё равно убил его, обезглавил труп и отрезанную голову послал Фаридуну. Это убийство стало причиной многовековой вражды Ирана и Турана (войнам иранцев с туранцами посвящена значительная часть «Шахнаме»).
Уже после гибели Иреджа у него родилась дочь — будущая мать М е н у ч е х р а (среднеперс. Манушчихр).

МАНУШЧИХР

Изложено по: «Бундахишна 12.10; 31.12, 14, «Денкарт» VII. 1.29, «Меног-и Храт> 27.42—43

Манушчнхр (среднеперс.; авест. Мануш-читра, фарси Менучехр) был наречён таким именем потому, что родился на ве-ликой горе Мануш, — как и все потомки доблестного героя Траэтаоны, победителя Ажи Дахаки.
Разные источники (и даже фрагменты одних и тех же текстов) называют разное число поколений от Траэтаоны до Манушчихра. Например, согласно «Бундахишн» 31.14, он потомок Фретона в 10-м поколении, двумя строфами ранее (31.12) — в 12-м; в «Меног-и Храт» 27.41 он — внук Лирика, то есть правнук Фретона.
В назначенный срок вестник Ахура Мазды Найрьо Сангха принёс Манушчихру огненную Хварну с небес: бог благословил юношу, как благословлял он прежде всех царей-первозаконников. Заручившись поддержкой Творца, Манушчихр пошёл войной на туранские земли, где царствовали братоубийцы. Неисполненный родовой долг был отныне на нём, на его совести, не ведающей грехов перед богом и Верой. Наследник Траэтаоны шёл с войском в туранские земли вершить праведную месть за Арью.
И час божьей справедливости настал! Он уничтожил Сайриму и Туру ...> прочь отстранил их от [дела] разрушения мира.
Смерть братоубийц была для дэвов великим уроном. Но силы разрушения, вдохновляемые многопагубным Духом Зла, продолжали неистовствовать. Теперь возопил о кровавом мщении злейший из туранцев — Ф р а н г р а е й а н (среднеперс. Ф р а с и й а к Тур, фарси А ф р а с и а б).

МЕНУЧЕХР

В «Шахнаме» Фаридун, ко времени рождения Менучехра уже ослепший от старости, при известии, что у его внучки, дочери убитого Иреджа, родился сын, возликовал и обратился к Изеду с мольбой вернуть ему зрение, чтоб он мог увидеть внука. Бог внял молитве, Фаридун прозрел и,
...едва увидав белый свет,
Взглянул на младенца, любовью согрет.
И молвил: «Пронзи же злодеев сердца,
Хранимый святой благодатью Творца».
Из чаши, где яхонт искрился и лал,
Испив, он дитя Менучехром назвал.
---------------------------------------------------
Во времена Фирдоуси имя «Менучехр» утеряло свой первоначальный смысл (см. с. 199) и воспринималось как «обладатель райского облика» («мину» — небо, «чехр», «чехре» — лицо, облик). (Примеч. Д. Л. Старикова.)

---------------------------------------------------
Пока Менучехр рос, искусствами такими, что пригодны царям. / Прославленный дед обучил его сам, — и в назначенный день при всеобщем торжестве, в присутствии двух сыновей кузнеца Кавы и других прославленных иранских героев, объявил юного Менучехра своим соправителем.
Весть об этом достигла Сельма и Тура и привела их в ужас. Предчувствуя, что воссиявший на троне молодой властелин будет мстить за Иреджа и возмездие неминуемо их настигнет, Сельм и Тур решают обманом заманить Менучехра к себе и убить его. Они отправляют к Фаридуну гонца с покаянным посланием: оба, мол, они льют слёзы теперь от стыда пред отцом, ...>
готовы прощенья молить у царя, — /
Но сами явиться [к нему] не смеют и потому просят прислать Менучехра: «навеки мы станем рабами его». Но Фаридун разгадывает обман и в гневном ответном иослании объявляет войну Сельму и Туру.
После отъезда гонца он снаряжает Менучехра в бой. Началась многовековая война Ирана и Турана.
Под кавианское знамя становятся Сам и Г а р ш а с п (Сама и Керсаспа «Авесты» — см. ниже, с. 215—216). В первом сражении Менучехр разбивает туранское войско, убивает сначала Тура, а чуть позже и Сельма, и отсылает их головы Фаридуну. Насладившись созерцанием праведного возмездия, Фаридун передаёт престол Менучехру и умирает. Тем завершается 500-летняя эпоха его царствования.
120-летняя эпоха царствования Менучехра с самого начала была ознаменована клятвой царя защищать справедливость и истреблять Зло оружием. Край счастливо зажил под царской рукой.
Зороастрийская легендарная хронология относит к царствованию Манушчихра нападение на Иран Фрасийака Тура. В «Шахнаме» это событие отнесено ко времени правления преемника Менучехра — Новзера (авест. Наотара, среднеперс. Нотар); основное же содержание главы, посвящённой царствованию Менучехра, составляет сказание о Зале и Рудабе, восходящее к фольклорной традиции. Зал», (именуемый в поэме также Заль-Зер букв.: «Седой старец» и Дестан — букв.: «Хитрость, находчивость»), сын Сама, родился седым, и отец, сочтя это недобрым знаком, отнёс младенца в горы и бросил там.
Заля нашёл, унёс в своё гнездо и воспитал С и м у р г — вещая птица («бродячий» сюжет в мировом фольклоре). Впоследствии Сам раскаялся в своём поступке, и Заль, уже взрослый юноша, с благословения Симурга возвратился в отцовский дом.
Заль влюбляется в Рудабе, дочь царя Кабулистана (К а б у л и с т а н — город или область в районе совр. Кабула в Афганистане. ) Мех раба, потомка Заххака. Из-за нежелания Мехраба отдать дочь Залю, а ещё больше из-за противодействия их браку со стороны Менучехра едва не начинается война Ирама с Кабулистаном; однако всё приходит к развязке, благополучной и для влюблённых, и для царей. У Заля и Рудабе рождается сын — богатырь Рустам (или Ростам), один из центральных персонажей «Шахнаме». Чтобы богатырский младенец смог появиться на свет, Рудабе приходится делать кесарево сечение; эту операцию проделывает жрец, наученный Симургом, которого позвал на помощь Заль (Заль призывает Симурга, сжигая его перо — сравн. о птице Варагн в «Яшт» 14, стихотворный перевод на с. 193). В годы царствования Менучехра Рустам совершает два подвига: убивает взбесившегося боевого слона («белого слона») и захватывает неприступную крепость, отомстив тем самым за смерть своего прадеда Н е р е м а н а, некогда, ещё во времена Фаридуна, погибшего при осаде этой крепости.
Тем временем состарившийся Менучехр наставляет перед смертью своего сына и престолонаследника Новзера: «…царский престол — суета из сует: жить надо по Правде; наследие добрых — благие дела»\ предсказывает при шествие Зардушта («Последуй за ним — знай, Изедов тот путь, / К ученью тому должно сердцем прильнуть») и нападение туранца Афрасиаба, от которого Ирану будут неисчислимые бедствия.

МАНУШЧИХР И ФРАНГРАСЙАН

Изложено по зороастрийским текстам разных эпох, указанным в подстрочных примечаниях. Авторские восполнения фабулы (вне фигурных скобок), в основном, введены искусственно, на основании сюжета «Шахнаме»
Колдун}4/0(«Денкарт» VII. 2.68.) Ф р а н г р а с й а н (среднеперс. Ф р а с и й а к Тур, фарси А ф р а с и о б) {тоже, как и Манушчихр, происходил из рода Траэтаоны: он был сыном Пашанга (среднеперс.; фарси Пешенг) — потомка Туры в пятом поколении} («Бундахишн» 31.14.).
Таким же злодеем и дэвопоклонником, как Франграсйан, был {его воинственный брат Керсевазда (среднеперс. Карсеваз, фарси Гарсиваз). Зато третий из братьев, Аграэрата (среднеперс. Агрерат, фарси Агрерас, Агрыр)} ( «Бундахишн» 31.15.) был праведен, мудр, благочестив — и тем любезен Ахура Мазде.
В «Авесте» Аграэрата упоминается несколько раз: в «Мемориальном списке» (131) как «Аграэрата нарава», в остальных случаях («Яшт» 9.18; 17.38, 42; 19.77) в сочетании «Сьяваршан нара [„зрелый муж“, „человек44] Аграэрата нарава», которое И. М. Стеблин-Каменский толкует как «...Сьяваршан и муж Аграэрата, Наравид» — то есть из рода Наравы (в стихотворном переводе: [мстя за] Сьяваршана / И за Аграэрату, героя Наравида [СК]. Это — лингвистически безупречное (во всяком случае, при современном уровне авестологии) — толкование смущает, однако, тем, что нигде более в зороастрийских текстах, в том числе и в (кратко пересказанной выше) родословной Агрерата и его братьев («Бундахишн» 31.14—15), ни персонаж с именем Нарава, ни родовое имя Наравид не встречаются.
Дж. Дармстетер предлагал (1883 г.) понимать слово «нарава» как антитезу, логическое противопоставление слову «нара»: «нара — нарава», по Дж. Дармстетеру, составляют смысловую пару «человек — получеловек». Это прочтение, с лингвистической точки зрения довольно сомнительное (что оговаривал и сам Дж. Дармстетер (SBЕ. Vol. XXIII. P. 144. Note 7.)), однако, очень хорошо соответствует по смыслу некоторым сведениям об Агрерате, содержащимся в пехлевийских источниках:
«Бундахишн» 29.5: Агрерат, [сын] Пашаига, пребывает [в качестве Рата] в земле Сакастан, и его зовут Гопатшах.
«Бундахишн» 31.20, 22: Агрератом [был] рождён сын Гопатшах. ...> Фрасийак казнил Агрерата ...> [и] Агрерат, в воздаяние [т. е. в качестве награды от Ормазда за мученическую смерть], родил [такого] сына, как Гопатшах.
«Меног-и Храт» 62.31—32: Гопатшах [пребывает] в кешваре Хванирас, и от ног до талии он — бык, а от талии и выше — человек [«У].
«Датастан-и Деник» 90.4: Правит Гопатшах страною Гопат, чьи границы лежат выше [т. е. выше по течению Вех] Эранвежа на берегу Вех. Он сидит на морском берегу, совершает возлияния язатам и сторожит быка Хадайаш ...>
Первые два фрагмента свидетельствуют о тождественности в некоторых среднеперсидских мифах Агрерата и Гопатшаха — царя страны Гопат. Что же касается некогда общепризнанного отождествления Гопатшаха — царя с Гопатшахом — человекобыком (вторые два фрагмента), — оно, как уже говорилось выше (примеч. 185 на с. 105 и статья: Гопатшах), сейчас отвергается многими исследователями. Тем не менее, решающих доказательств, что оба мифологических персонажа с именем Гопатшах не тождественны, ещё не приведено. Поэтому толкование Дж. Дармстетера «Аграэрата, получеловек» представляется автору заслуживающим внимания.
После {гибели Сайримы и Туры от руки Манушчихра} («Денкарт» VII. 1.29) Франграсйан и Керсевазда стали собирать войска для набега на Арьяна Вэджа. Вскоре у дворца царя Пешенга выстроились несметные полчища туранцев. Со всех концов страны съехались на кровавый клич всадники, сошлись ратники, и каждому не терпелось поскорее в сечу. Негодяй Франграсйан [СК], возглавивший эту дэвовскую армаду, столь был вдохновлён пылом и рвением воинов, что уже не сомневался в лёгкой победе над Манушчихром. Он дал команду — и войско двинулось на запад, в Арьяна Вэджа.
Удача, действительно, на первых порах сопутствовала Франграсйану; но то была не богодарованная удача, ниспосылаемая благой Айш, дочерью Ахуры, — злому туранцу помогал Ангхро Майнью. {Армия Франграсйана окружила боевую дружину Манушчихра в горах П а дашхвар. Иранцы не выдержали яростного натиска: их войско было сокрушено [и] разбито, [и великий] урон [был] в их рядах} («Бундахишн» 31.21.), — туранец уже торжествовал, предвкушая, как он казнит пленников и обезглавит царя Манушчихра. И так бы тому и быть, и пала бы великая держава! — но, на горе злодею Франграсйану, кровожадному Керсевазде и их вдохновителю Ангхро Майнью, Аграэрата был не таков, как его братья. {Аграэрата просил покровительства у язатов ( В подлиннике это слово употреблено в единственном числе и в более поздней форме, которая и перешла в фарси: «Йездан», — то есть, очевидно, Агрерат просит покровительства иранцам у Ормазда.), и он получил [то] благо, что войско и военачальники иранцев были спасены им от того бедствия.
Разгневанный Франграсйан немедленно казнил своего несчастного брата}7(«Бундахишн» 31.21.),. Кровь богомерзкого Туры текла в его жилах — и он оказался достоин своего предка: тот был братоубийцей, и таким же брато убийцей стал Франграсйан. {Но Ахура Мазда щедро вознаградил Агра эрату за благое дело: Аграэрата ...> родил [такого] сына, как Гопатшах} («Бундахишн» 31.22.),. Это он, сын Аграэраты, {получеловек-полубык Гопатшах совершает возлияния богам на берегу Вахви Датии} ( См. с. 105, примеч. 185 там же и внутритекстовый комментарий на с. 202—203.).
Манушчихр и его воины были спасены от неминуемой смерти. Но Франграсйан победил — {и, торжествующий победитель, он воцарился в Арьяна Вэджа.
Манушчихру было суждено править державой сто двадцать лет, — но из тех ста двадцати лет двенадцать пришлось на правление туранского захватчика} («Бундахишн» 34.6. По некоторым источникам (например, «Меног-и Храт» 27.44). Фрасийак захватил только часть Ирана.).
Однако сам захватчик не ведал, что его царствование в лучшей из стран будет столь коротким: он-то думал, что царить ему до конца жизни, а верховенство туранцев над иранцами утвердилось навеки. И он решил заполучить Хварну — ту самую Хварну, {которая воплощала божье благословение Гайа Мартану}4 («Денкарт» VII. 1.9 и далее.) {которая передавалась всем царям Парадата} («Денкарт» VII. 1.9, 15-16, 19-20, 25, 28-29.), {которую утратил сияющий Йима} («Яшт» 19.34-36) {и за обладание которой бились Атар и Ажи Дахака, змей} («Яшт» 19.46—50).
С тех пор, {как Хварной завладел повелитель водной стихии Апам Напат, огненное божество пребывало в пучине океана Ворукаши} . Но Франграсйан не сразу отправился к океанскому берегу: {перед тем он принёс жертву благой Ардвисуре Анахите у края пропасти, — сто коней, тысячу быков и десять тысяч овец. И просил он её [Бр] об удаче.
Вот так просил он Ардви:
«Такую дай удачу,
Благая Ардвисура,
В средине Ворукаши
Чтобы обрёл я Хварну,
Которой завладели
Грядущие и бывшие
Цари арийских стран,
Обрёл то, чем владеет
Спитама Заратуштра [СК]} .

Судя по толкованию в «Денкарте» (VII. 2.68) фрагмента «Зам-яшта» («Яшт» 19.56—64), где эти строки о Хварне и Заратуштре неоднократно повторяются, Франграсйан имеет в виду ещё не родившегося Заратуштру — грядущего пророка (см. далее — на с. 206 перед внутритекстовым комментарием). Подобное — и, казалось бы, само собой разумеющееся — заключение нельзя было бы с полной уверенностью сделать на основании одной только логики последовательности событий легендарной истории, поскольку в мифологической хронологии, даже если ограничивать её рамками только одного источника, логики зачастую нет. И вполне может быть, что составитель 19-го яшта и его современники понимали эти строки иначе, нежели поздней истолковали их авторы «Денкарта».
И лишь воспев эту молитву богине, злодей отправился к океану.

{Достать пытался Хварну
Тур, негодяй Франграсйан
Из моря Ворукаша.
Нагой, одежды сбросив,
Поплыл Франграсйан к Хварне ...>
Но Хварна отступила,
Но Хварна отошла.
. ..>
И выскочил Франграсйан,
Из туров самый бойкий,
Из моря Ворукаши,
Ругательства крича:
«Итэ-ита-ятна-ахмай...(*)
Нельзя достать мне Хварну,
Которой завладели
Грядущие и бывшие
Цари арийских стран,
Достать то, чем владеет
Спитама Заратуштра.
А то смешал бы вместе
Всё твёрдое и жидкое,
Великое и доброе,
Чтоб огорчился порче
Творец Ахура Мазда!» [СК]
---------------------------------------------------
* После каждой неудачи Франграсйан произносит всё больше ругательств, увеличивая число слов на непонятном языке, не поддающихся переводу. (Примеч. И. М. Стеблин-Каменского.)
---------------------------------------------------
Ещё дважды он нырял в морскую пучину, пытаясь достать огне блещущий диск, — и ещё дважды Хварна отступала [СК], и Фран грасйан с пустыми руками плыл к берегу, выкрикивая ругательства. Того, что пристало бывшим и грядущим [СК] царям, он не смог за получить на этот раз.} ( «Яшт» 19.56-64.) {Не дала ему удачи Ардвисура Анахита.} ( «Яшт» 5.43.) И после тоже не было удачи Франграсйану, {когда он по всем семи каршварам искал божественную Хварну:

...оба отвернулись,
И Хварна, и Спитама.
По воле это было
Моей — Ахура Мазды,
И Веры чтущих Мазду [СК].} ( «Яшт» 19.82.)

{Да! Столь был велик, праведен и прозорлив пророк Спитама Заратуштра, что даже до того, как он пришёл в мир через рождение, он смог воспрепятствовать колдуну Франграсйану. } («Денкарт» VII. 2.68.)
===============================================
Следующая строфа «Денкарта» (VII. 2.69), ссылаясь на «Авесту», гласит, что Фрасийак искал Хварну во всех семи каршварах; в другом фрагменте (VII. 11.3) сообща ется, что Фрасийак обладал ею [Хварной], когда Дрве 3енигак был сокрушён им.
«Авеста» содержит лишь ссылку на этот миф («Янго 19.93); полный сюжет извес тен по неортодоксальной версии «Бундахишна» — «Большому Бундахишну» (41): Дрве («Демон[?]», «Зловерный[?]») Зенигак — арабский военачальник, колдун, вторгся с войском в Иран и убивал праведных зороастрийцев своим злым взглядом; иранцы воз звали о помощи к Фрасийаку, и Фрасийак убил колдуна. В «Авесте» Дрве Зенигак — Дрвау 3 а й н и г у («Зловерный [?] Зайнигу»), иноверец; Франграсйан убивает его хоть и не обладая Хварной, но — оружием Саошьлнта («Яшт» 19.93), грядущего Спасителя мира, который чудесным образом родится из семени Заратуштры; этим же оружием (см. примеч. 442 на с. 193) Траэтаона убивает Ажи Дахаку.
По-видимому, этот миф, содержание которого совершенно не соответствует образу франграсйана — Фрасийака как «злейшего из туранцев», уже во времена первой кодификации «Авесты» был чем-то вроде апокрифа — сказанием, не подлежащим канонизации, но и не отвергавшимся как «ложь» или «ересь» (для сравнения: в православии не канонизированы сказания об Успении Богородицы, о сошествии Христа в ад и др., - и, тем не менее, иконы на эти сюжеты есть во всех церквях).
===============================================
{Свой царский чертог завоеватель воздвиг и обустроил под землёй - внутри горы Бакуир, — той самой горы, в долине которой Йима некогда построил множество несметное селений и городов.}»92(Бундахишн» 12.20)
Благостная Арьяна Вэджа, цветущая земля, попала под иго иноземцев. Но предводитель захватчиков творил на покорённых землях не только зло: он совершил и множество добрых деяний. {Он провёл семь каналов, дабы морские корабли могли заходить в города, отстоящие далеко от моря; основал много селений на побережье и отвёл солёную воду из озера К а н с а в а (среднеперс. Кансу, Кеянсих, в поздней традиции Кансай), что в земле саков, кочевников.} ( «Бундахишн» 20.34; «Меног-и Храт» 27.44.) {Когда-то в давние времена это озеро было самым чистым и самьии благотворным из маленьких морей: змеи, лягушки и прочие храфстра не обитали на его берегах, омываемых прозрачной водой. Потом вода сделалась солёной, и стало невозможно подойти [к озеру] ближе чем на парасанг, столь велики зловоние и солёные [испарения] из-за неистовства горячего ветра.} («Бундахишн» 13.16){Франграсйан (в одном из списков «Бундахишна» здесь вместо Фрасийака упоминается Порушасп, отец Заратушта, — бесспорная ошибка переписчика.) сделал много оттоков из озера Кансавы; поэтому божественное озеро снова стало пригодными для людей, пригодными для верблюдов, пригодным для быков, пригодным для ослов, как больших, так и маленьких; и но берегам озера стали селиться люди.} ( «Бундахишн» 20.34, кратко в «Меног-и Храт» 27.44.)
{Когда мировая история подойдёт к своему концу, из этого озера родится Саошьянт.} ( «Яшт» 19.92 и др.)
---------------------------------------------------
Пехлевийские источники часто представляют Фрасийака культурным героем (мотив, совершенно чуждый «Авесте»): он строит чудесные дворцы, орошает поля, прокапывает судоходные каналы и т. п.; некоторые тексты изображают его ревностным огнепоклонником, строителем храма Огня. Однако и в средненерсидской традиции Фрасийак по-прежнему — кочевник, захватчик, враг зороастрийцев. Обе эти тенденции существовали параллельно на протяжении всей истории сасанидского Ирана и со хранились даже в мусульманскую эпоху, когда Афрасиаб стал связываться с арабским нашествием и отождествляться с Дахаком.
---------------------------------------------------

{А во владениях царя Манушчихра тем временем, на беду инозем-цам, восторжествовал закон земледельческий, и была провозглашена праведная маздаяснийская Вера. Её провозгласила Спента Армайти. В облике девушки она пришла в дом Манушчихра. Её одежды сияли небесным сиянием, и свет от лучей разливался во все стороны на рас стояние в хатру, которая [длиною] как парасанг; и была она опоясана поясом, который есть воплощение Религии маздаяснийской .} ( Имеется в виду пояс а в й а н х а и а (к у с т и) — отличительный знак зороастрийцев и обязательный атрибут их одеяния. Подробнее см. в примеч. 665 на с. 269.)(«Затспарам»12.3-4)
И тогда воспрявший духом Манушчихр повёл иранцев против завоевателей — изгонять их прочь с богоблагословенной земли.
Две рати сошлись. Зазвенели мечи, запели стрелы в воздухе, крот, полилась на землю. К концу дня, когда Солнце-Хвархшайта ушло за горизонт, было объявлено перемирие. Утомлённые воины отправились отдыхать, а Манушчихр и Франграсйан встретились для переговоров. И было между ними решено заключить соглашение: пусть самый искусный лучник из дружины Манушчихра выпустит стрелу с горы Арьяхшута; где стрела упадёт, там отныне и будет проходить граница арийских и туранских земель. Сам великий Митра, бог клятвы и договора, да будет тому свидетелем.
Лучшим лучником слыл юный Эрехш (или: Эрехша; средне-перс. и фарси А р а х ш). Манушчихр призвал его и сказал:
— В твоих руках — судьба твоей родины и твоего народа. Ступай же, достойный сын благородного отца! Да пребудут с тобою боги!
Эрехш не ответил. К чему высокопарные слова? — всё ясно и так. Он молча взял лук, забросил за спину колчан со стрелами и отправился к Арьяхшуте.
С первыми проблесками зари он был уже высоко на склоне горы. Повернувшись лицом на восток, он вложил стрелу в тетиву и стал ждать. Он должен был выпустить стрелу сразу с восходом Солнца. Пылающий огненный диск уже показался из-под земли, — но пока один только Эрехш видел его: ведь он стоял высоко над долиной, овеваемый утренним горным ветром, а внизу, где собрались в ожидании арийские и туранские воины, ещё царила беспроглядная темень.
Но вот скользнул по долине первый солнечный зайчик, второй, третий, и ещё, и ещё; и вот поток света хлынул вниз с поднебесья. Заискрились снегами вершины, защебетали птицы. Эрехш воззвал к язатам, изо всех сил натянул тетиву — и выстрелил.
И — рухнул на землю. Когда воины Манушчихра поднялись на Арь яхшуту и склонились над ним, он был уже мёртв. Сколько было сил у благородного юноши — все он вложил выстрел. Жизнь покинула его.
А небесная стрела, {что выпустил Эрехш, стрелок из ариев лучший [СК], летела так же быстро, как летит Тиштрия.

...Её направил
Творец Ахура Мазда,
Бессмертные Святые
И сам могучий Митра,
Чьи пастбища просторны,
Ей проложили путь.
За ней летели следом
Высокая, благая,
Божественная Аши,
А рядом с ней Паренди
На колеснице быстрой,
Пока не долетела
До Хванавонт горы,
Пока не опустилась
Стрела на Хванавант [СК]} .( «Яшт» 8.37—38.)

Солнце-Хвархшайта уже почти скрылось за горизонтом, когда стрела Эрехша дрогнула на излёте, накренилась остриём вниз и упала на Хванавант. Там её и нашли гонцы.
Арийцы ликовали. {Земли у горы Падахшвар, которые захватил Франграсйан, он [Манушчихр] по договору забрал и Франграсйана назад, вернул [их] во владение стран иранских.} ( «Меног-и Храт» 27.44) И снова полновластно воцарился в Арьяна Вэджа. {Отныне Иран навсегда стал победоносным против иноземцев.} ( «Денкарт» VII. 1.29.)
Оставшиеся годы своего царствования Манушчихр целиком посвятил мирному труду и успел совершить много добрых дел, возрадовавших Ахуру. {Во продолжение благого дела Франграсйана — ведь нечестивый туранец творил и добро — Манушчихр прокопал новые каналы в озеро Кансава, дабы туда ещё больше стекало чистой пресной воды.} ( «Меног-и Храт» 27.44)
{Он и в других местах прокопал каналы и воздвиг плотины — вот почему с тех пор маздаяснийцы говорят: «Я почитаю Фрат [Евфрат], который Манушчихр прокопал ради [блага] его собственной души; [ибо] он преградил воды [и] дал напиться.} («Бундахишн» 20.11) {Он сделал всю иранскую землю плодородной.} ( «Денкарт» VII. 1.29.)
{И ещё благодаря Манушчихру люди открыли для себя чудесные свойства овцы Куришк. Эта большерогая овца может скакать иноходыо, как конь, легко взбирается в горы по крутым склонам. Манушчихр пользовался ею как лошадью — и с той поры иранцы, собираясь в дальний путь через горные перевалы, седлают овцу Куришк.) («Бундахишн» 14.15, «Затспрам» 9.19.)
{Манушчихром были рождены [сыновья] Фриш, Наотара (среднеперс. Нотар, фарси Новзер) и Д у р а с р о б.}(«Бундахишн» 31.13) {А от неправедной сестры Манушчихра — Манушак и злого Амшмы пошёл род противников Заратуштры.} ( «Затспрам» 15.2; подробно см. на с. 257)

НОТАР

В пехлевийских источниках Нотар (авест. Наотара, Новзер «Шахнаме») практически не упоминается как иранский царь, и эпоха его правления выпадает из легендарных хронологий (эту традицию унаследовали и многие арабские источники). По-видимому, в ходе формирования зороаст рийской ортодоксии сказание о коротком и неудачном царствовании Нотара не было канонизировано; однако это сказание сохранялось в фольклоре и — скорее всего, через посредство «Хвадаи намак» — вошло в «Шахнаме» (в переосмысленном виде).

НОВЗЕР

В «Шахнаме» Новзер, унаследовав после Менучехра трон, очень скоро забывает предсмертные наставления отца.
Закон человеческий был им презрен. /
Корысти и золоту сдался он в плен ...>
Отцовский обычай поправ, притеснять /
Он стал и мобедов и славную рать.
народе день ото дня росло недовольство царём, как некогда во времена Джамшида. Особенно вознегодовали знать и воины.
Новзер письмом призвал Сама для защиты престола. На иранской границе дружину Сама встретили вельможи Новзера.
Все спешены, к Саму один за другим /
Подходят и долго беседуют с ним, осуждают Новзера:
«Он мудрый завет перестал соблюдать, /
Утратил божественную благодать. /
Нельзя ли, чтоб Сам, чистый сердцем герой, /
Воссел на престол этой смутной порой? /
В лучах его правды весь мир бы расцвёл.
Но Сам с негодованием отверг преступные речи о захвате престола и призвал вельмож вновь перед лицом Изеда присягнуть на верность царю, заверив их, что он убедит Новзера одуматься:
«Найдётся ль на свете столь ржавый металл, /
Чтоб, если потрудишься, не заблистал?»
И Саму действительно удаётся вернуть царя на истинный путь. Однако,
шли дни, но немилостив был небосвод, /
К Новзеру любви не являл он с высот.
Между тем весть о смерти Менучехра и дурном поведении его преемника достигла Турана.
Тогда-то Пешенг, управлявший страной, /
Идти на иранцев задумал войной, — чтоб отомстить, наконец, сполна за убийство Тура. Туранскую рать возглавили сыновья Пешенга — Гарсиваз (авест. Керсевазда), Агрерас (или: Агрир, авест. Аграэрата), брат Пешенга Висе и царский наследник боец Афрасиаб (авест. Франграсйан), / С чьей силой сравниться ничья не могла б. Все воины горят жаждой мщения, один лишь Агрерас сомневается в целесообразности войны:
«Хоть нет Менучехра в Иране, но там /
Вождь рати — из рода Нейремова (Нериман) — Сам;
однако после увещевания Пешенга он отметает сомнения прочь: «Кровь недруга лить я рекою готов».
Туранское войско выступает в поход. Накануне сражения в стане туранцев разносится весть, что Сам умер, Заль в трауре, строит Саму усыпальницу, в рядах иранцев Заля нет, — это ещё больше воодушевляет Афрасиаба. В многодневном изматывающем сражении гибнут многие иранские герои. Новзер попадает к Афрасиабу в плен, Афрасиаб воцаряется в завоёванном Иране, — тем завершается эпоха царствования Новзера, продолжавшаяся всего семь лет. (Во многих пехлевийских и арабских источниках эта эпоха вообще выпадает из повествования: Менучехра сменяет на престоле Зов (авест. Узава).
Туранцы грозят вторгнуться в Кабулистан — владения Мехраба, отца Рудабе. Заль приходит на помощь Мехрабу и разбивает туранское войско. Тогда разъярённый Афрасиаб обезглавливает Новзера, хочет казнить и пленников, но, вняв уговорам Агрераса, милует их; назначает Агрераса правителем города Амола5 0(Амол (фарси) — город севернее горы Демавенд в совр. Мазендаране; во времена Фирдоуси — административный центр Мазендарана.) и оставляет всех пленников под его надзором в соседнем городе Сари — с наказом убить их всех, если Амол будет осаждён иранцами. Вскоре это и происходит: несметные дружины иранцев под предводительством Заля идут мстить за казнённого царя. Пленники молят Агрераса о пощаде, и тот, сжалившись, без боя сдаёт Амол и Сари вместе с заложниками, а сам уезжает к Афрасиабу. Афрасиаб, взбешённый ослушанием, убивает брата.

ТУСА

У Наотары было двое сыновей: Тумаспа (среднеперс. Тумасп, фарси Техмасн)} ( «Бундахишн» 31.23.) {и Туca (среднеперс. и фарси Тус)}515(«Бундахишн» 29.6.).
Война с туранцами продолжалась. Хоть Мануигчихр и изгнал пол-чища Франграсйана вон с арийских земель, но туранцы год за годом
совершали набеги на мирные сёла и города, грабили, убивали, угоняли скот.
Теперь пришёл черёд потомкам Манушчихра встать на защиту родной земли.
{Сыновья нечестивого В а э с а к и (фарси Висе) захватили на востоке державы праведную крепость Кангху (среднеперс. Кангдеж)} ( «Яшт» 5.54, 57.) — {чудесную крепость о семи стенах: из золота, серебра, стали, бронзы, железа, стекла и керамики} («Датастан-и Деник» 210.6—13.). Туса поклялся изгнать оттуда туранских богатырей {и обратился за помощью к Ардвисуре Анахите, которая всегда дарует удачу просящему, заотру в дар приносящему, благочестиво жертвующему [Бр]. Принеся щедрые жертвы, мощный воин Туса, искусный наездник

...просил ...> даровать ему силу
Колесницами править
И телесное здоровье,
Врага издали высмотреть,
Ненавистника одолеть,
Недруга сразить единым ударом.
И просил он её:
«Даруй мне такую удачу,
О добрая, мощная Ардвисура Анахита,
Чтобы я победителем стал над богатырями,
Отпрысками Ваэсаки,
У горной теснины Хшатросука,
У самой высокой, надо всеми возвышенной
Крепости Кангха, Артой освящённой,
Чтобы я наголову разбил воинство земель туранских:
Пятьдесят раз сотней ударов,
Сто раз тысячью ударов,
Тысячу раз десятью тысячами ударов,
Десять тысяч раз ста тысячами ударов» [Бр].} ( «Яшт» 5.53-54.)

Когда Туса совершил богослужение, его воины пришпорили коней и помчались на восток брать Кангху приступом. А потомки Ваэсаки тем временем тоже готовились к битве и {молили богиню:

«Даруй нам такую удачу,
О добрая, мощная Ардвисура Анахита,
Чтобы мы одолели мощного воина Тусу,
Чтобы мы наголову разбили воинство земель арийских:
Пятьдесят раз сотней ударов,
Сто раз тысячью ударов,
Тысячу раз десятью тысячами ударов,
Десять тысяч раз ста тысячами ударов».

Не даровала им этой удачи Ардвисура Анахита [Бр] — зря молили её туранские богатыри, тщетными оказались их надежды умило-стивить богиню жертвоприношениями в горах, у крепости Кангхи. Славную победу одержал Туса, потому что Ардвисура Анахита была — с ним} («Яшт 5.55—59.).
Но несмотря на свой замечательный подвиг, Туса не удостоился получить от Ахура Мазды Хварну и благословение, приставшее царям Парадата, — царствовать ему не пришлось.
{Творец уготовил ему другую судьбу: Туса сделался бессмертным. Когда мировая история приблизится к концу, Аграэрата-Гопатшах — бессмертный правитель Сакастана, Туса и другие бессмертные придут помогать Ахура Мазде и Спасителю Саошьянту в деле очищения мира.}( «Бундахишн» 29.5-6)
Не стал царём и другой сын Наотары — Тумаспа. {Благой бог ни-спослал Хварну Узаве (среднеперс. Узобо, Заб, Зов, фарси Зов)} ( «Денкарт» VII. 1.31.) — {сыну Тумаспы, внуку Наотары} («Бундахишн» 31.13, 23 и др.).

УЗАВА

Изложено по: «Бундахишн» 31.35; 34.6, "Денкарт" VII. 1.31

Хоть мать У з а в ы (среднеперс. Узобо, Заб, Зов, фарси 3 о в) и была дочерью колдуна Намуна (Намока), служившего Фрасийаку, но сам Узава был праведен, и Мазда ниспослал царственную Хварну династии Парадата — ему.
Узава ещё во младенчестве, когда от роду ему было всего несколько недель, понял, что закон благого бога и счастье страны — в возделы-вании земли, в обильных её дарах. И он стал пахать, сеять, жать — младенец наравне со взрослыми; и благодаря этому он уже в детстве сделался высоким и сильным, как зрелый муж.
Узава процарствовал всего пять лет, но даже за столь короткий срок он успел совершить множество добрых дел, угодных Мазде: он разоблачил [свою] стенающую мать перед странами иранскими; он выступил [войной] против разрушителей-иноземцев, дабы вон [их] изгнать с иранской земли; он также сокрушил колдуна, который ужас наводил на иранские деревни, который в страхе [держал] его отца ...> — [сокрушил] туранца Франграсйана ; он прокопал много новых оросительных каналов, возделал пустующие поля, превратив их в пашни, и тем принёс несказанное благо воинству Ахура Мазды — на горе Духу Зла и дэвовским отродьям.

ЗОВ

В «Шахнаме» после смерти Новзера иранцы, возглавляемые Залем, избирают нового царя; но выбор их надает не на одного их потомков Фаридуна — Туса или Гостехема, ибо хоть они и родом знатны, /
...> Но ежели витязь умом не силён, /
Владеть не достоин державою он, — а избирают они сына Техмаспа, мудрого 81 -летнего старца Зола (авест. Узава).
В царствование Зова на землю обрушивается бедственная засуха. Иранские и туранские дружины изо дня в день сражаются, истребляя друг друга; все обессилели, —
и всех осенило вдруг мыслью одной: /
Знать, каре небесной мы стали виной.
Иранцы и туранцы решают наконец, /
Вражду вековую изгнать из сердец, /
Законно, по совести мир поделить, /
И души от старых обид исцелить.
Земли от Амударьи до китайского Туркестана отходят к Ирану, а всё, что восточней того — к Туран у. Зов возвращается в Парс (Перейду), под его мудрым правлением Иран расцветает, и пять лет проходят в несказанной благодати; но через пять лет Зов, уже 86-летний старик, умирает, и война между Ираном и Тураном вспыхивает вновь.