31 ГИБЕЛЬ

Со дня побега минуло три недели. Все эти дни остальные заложники только и говорили о случившемся. По вечерам они собирались в комнате у Ардашера, которого юноши избрали главным, – как-никак его отец был советником царицы Фарангис. Да и сам он отличался большой смелостью и умом. Однажды на очередном собрании Ардашер сказал:
- Наши друзья Фаридун, Шерзод и Исфандияр - молодцы. Они не стали ждать своего спасения, а сами бросились навстречу опасности, чтоб не быть рабами, как мы. И даже если их отыщут и казнят, знайте - они погибнут с честью. В раю для таких великий Ормузд уже приготовил место.
- Они предатели! - крикнул кто-то в тесной комнате. - Они бросили нас.
- Я не согласен с этим, - спокойно возразил Ардашер. - Ты хотел, чтоб они позвали с собой всех нас? Разве возможно было бы стольким людям уйти незамеченными? Думаю, они не позвали нас, чтобы уберечь от опасности. Ведь далеко им все равно, к сожалению, не уйти.
- Я согласен с Ардашером, они заслуживают похвалы, - сказал Саме. - Они предпочли рискнуть и, возможно, погибнуть, вместо того, чтоб терпеть ежедневные унижения.
Рядом сидящий друг поддержал его:
- Верно сказано, разве наше жалкое существование здесь можно назвать жизнью?
И со всех сторон стали звучать гневные голоса. У всех накипело в душе.
- Неужели и дальше мы будем все это терпеть? Какие мы после это согдийцы?! Что станет с нашими душами?
- За то, что мы так низко пали, нас проклянет вся наша родня!
- Мы стали рабами! Какой позор!
- И мы считаемся детьми из благородных семей!
- Мы не должны больше с этим мириться, надо что-то делать.
- Лучше смерть, чем такие унижения!
- Арадашер, скажи, что нам делать? - сказал кто-то из бухарцев.
Ардашер встал с места, и его голос зазвучал решительно:
- Мы - дети Заратуштры, и наша вера учит нас быть сильными духом. Поэтому нам нельзя более мириться с этим произволом. Я предлагаю последовать примеру наших сбежавших друзей. А как это лучше сделать, нам нужно будет поразмыслить всем вместе. На этом собрание окончено, соберемся через два дня.
В условленное время заложники снова тайно собрались в комнате Ардашера, тесно сидя друг возле друга. Двое из них несли охрану в коридоре на случай, если явится кто-нибудь посторонний.
- Друзья и братья, говорите, у какого какие мысли о побеге? Только тише, - просил Ардашер.
И каждый стал высказывать свои идеи.
- Нужно подкупить всю охрану, – предложил один.
- Твой замысел не годится, - сразу возразил Ардашир. - Для этого нужно немало золота, а у нас кроме нескольких колец ничего не осталось. Да и подкупать столько людей опасно: преданные Саиду люди сразу донесут.
Тут же другой юноша предложил:
- Тогда нападем на охрану, когда нас приведут на работу в поле. И там всех убьем. Но для этого нужны хотя бы ножи.
Ардашер призадумался:
- Ножи можно достать, но и стражники все вооружены, к тому же они опытные воины. Нет, это не годится. Нужно что-то другое. Я предлагаю напасть на охрану ночью, когда они будут сонные. Самое главное - отобрать у них мечи, а это можно сделать, если напасть молниеносно. После этого мы сбежим от Саида и далее будем возвращаться на родину небольшими группами. Так есть вероятность того, что хотя бы часть из нас сможет достичь Согды.
Такой план показался всем более удачным. И отовсюду донеслись одобрительные возгласы. Оставалось только определить день побега, но прежде нужно было добыть ножи. Для этого они решили подкупить двух-трех слуг, отдав им за это свои перстни.
Но на другое утро, когда юноши вышли во двор умыться, то заметили, что охрану двора усилили вдвое. Также сменили начальника стражников. Изумленные заложники стали обмениваться взглядами. И, покидая двор, никто не сомневался, что среди них имеется доносчик, который сообщил о готовящемся нападении. Отныне о побеге было лучше забыть. Все в подавленном состоянии шли работать.
На этом перемены не закончились. В этот день заложников отвели на новое место – на окраину города, в каменоломню. Там раздали тяжелые молоты и велели дробить большие камни. Труд был таким изнурительным, что после двух десятков ударов по камню молоты валились у них из рук. И юноши, обессиленные, опускались на землю. Но долго сидеть им не давали: стражники хлестали их по спинам, заставляя вставать и работать дальше.
В тот день заложники так ослабли, что шли обратно, еле передвигая ноги. Когда их завели во двор, новый начальник по имени Ахнаф выстроил ребят в два ряда и сообщил, что отныне им запрещено молиться в комнатах.
- Такова воля хозяина, - пояснил он.
- Но как же без вечерней молитвы?! – возразил Ардашер, который стоял первым.
- Хозяин не желает, чтоб в доме звучали молитвы неверных. Это оскорбляет его мусульманский дух.
- Но ведь прежде Саид терпел…
- Ты слишком много болтаешь! Идите умывайтесь!
На следующий день их снова отвели на каменоломню, и стало ясно, что таким образом Саид мстит за попытку побега. Оказалось, до юношей на каменоломне работали крепкие мужчины, однако их отправили на поля.
Когда поздно вечером согдийцы вернулись в дом Саида, начальник охраны сообщил им еще одну неприятную весть:
- Теперь все будете мыться в двух тазах: воду в колодце нужно беречь.
- Но это невозможно! - закричал Ардашер. - Мы и без этого ходим грязные, точно нищие. Я знаю, зачем вы это делаете: Саид желает унизить нас. Ограничивая в воде, он желает сломить нас, но у нас есть чистая душа, до которой ему никогда не добраться.
Все согдийцы его поддержали, дружно зашумев:
- Верные слова! Он прав! Мы не рабы! Хватит нас унижать!
В ответ Саид усмехнулся и произнес:
- Сейчас мы глянем, чего стоит честь людей Заратуштры.
Подозвав двух стражников, он что-то тихо сказал им. Те кинулись к Ардашеру и вывели его в центр двора. Затем связали ему руки за спиной и повалили лицом на землю. Тут сам начальник охраны принялся хлестать заложника. Удары сыпались один за другим, а юноше казалось, что к его спине прикладывают раскаленный железный прут. Ардашер каждый раз вздрагивал, стиснув зубы, чтоб враги не видели его слабости. После двадцатого взмаха, тяжело дыша, начальник охраны спросил:
- Ты жалеешь о сказанном? Ведь ты оскорбил моего хозяина. Если раскаешься в своей дерзости, то я прощу тебя. Если будешь упорствовать, буду бить до тех пор, пока твоя чистая душа не покинет твое грязное тело.
Ардашер молчал, будто ничего не слышал.
- Тогда получай! – вскрикнул Ахнаф и вновь стал хлестать юношу.
С каждым ударом плетка рассекала тело юноши, оставляя красные набухшие полосы. И все же Ардашер не обронил ни слова, хотя вся спина горела пламенем. Себя же он успокаивал: «Я не откажусь от своих слов: истина на моей стороне. Честность для нас дороже всего».
Начальник хлестал, пока не услышал за спиной голос хозяина:
- Что тут стряслось?
- О, хозяин, этот неверный посмел оскорбить тебя, обозвав жестоким человеком.
Услышав это, Саид рассмеялся:
- Разве я жесток? Нашел злодея! Этот мальчишка еще жизни не видел. Запомни: есть люди и похуже меня. Ты не веришь в мою доброту? Прямо здесь могу доказать это. Ну-ка, поднимите его.
Два стражника, взяв его под руки, помогли встать на ноги. Саид продолжил:
- Встань передо мной на колени и громко скажи всем, что я добрый человек. И я тотчас отпущу тебя домой. Даже дам коня и охранное письмо, чтобы в пути тебя никто не тронул. И для этого не нужно устраивать побег. Все просто. Что молчишь? Говори, согласен или нет? Последний раз спрашиваю.
- Нет, - тихо сказал Ардашер.
Саид опять рассмеялся, сказав:
- Я знал, что ответ будет таким. Это все из-за вашей глупой веры, которая ставит честность выше самой жизни. А теперь вы все, - обратился он к остальным юношам, - отныне не смейте говорить, что я немилосерден, даже к рабу.
- С него хватит, не бей его, - сказал он Ахнафу и снова обратился к заложникам: - Будет лучше, если вы забудете свою глупую веру и обратитесь в ислам.
Саид собрался было уйти, но кто-то из строя сказал:
- Мы просим воды для мытья.
И остальные заложники тоже зашумели, требуя воды.
- Не будет вам воды еще месяц! - закричал хозяин. - Это наказание за побег, который, слава Аллаху, вам не удался. Здесь вы рабы! Забудьте свое прошлое, а если опять задумаете бежать, то всем перережу горло.
И Саид зашагал прочь к своему дому.
- Уведите его отсюда, - сказал начальник, указав рукой на Ардашера.
Друзья кинулись к нему, развязали руки и повели в дом, поддерживая с обеих сторон. Рубаха на спине юноши превратилась в клочья, окрашенные кровью.
Перед сном к Ардашеру заходили друзья по два-три человека. За ними наблюдал стражник, который сидел в начале коридора. И если туда заходило больше пяти, он кричал им:
- Опять худое дело затеваете? Быстро выходите оттуда!
Друзья собрались вокруг Ардашера. Он лежал на боку. От боли спина горела, новая рубаха тоже стала красной. На его глазах друзья заметили слезы.
- Я люблю жизнь, - с трудом произнес он, - но такой не хочу. Быть рабом не для меня. Если я терплю такие унижения, то я трус, человек, потерявший честь.
- Не надо так говорить, - стал утешать его Фарход, сын бухарского дихкана. - Своим поступком ты напомнил всем нам о нашем согдийском достоинстве. Но ты должен понять, что тут мы бессильны.
- Теперь нам не сбежать отсюда. Это я виноват, что побег сорвался: не надо было всем говорить.
- Твоей вины нет. Кто мог подумать, что среди нас есть изменник? Мы придумаем новый план, но о нем будут знать только верные люди.
- Нет, нам не сбежать. Они так усилили охрану, что теперь это немыслимо. Даже жить не хочется. Теперь я мечтаю только об одном: чтоб меня изрубили в схватке с охранниками. Так я избавлюсь от мучений.
С такими словами все были согласны и уныло повесили головы.
Внезапно у двери кто-то резко крикнул:
- Сюда идет охранник.
Тот явился быстро и грозно произнес:
- Ну-ка, расходитесь по комнатам. Вас тут много скопилось.
С того дня прошел еще месяц. Согдийские юноши опять вернулись на поля, потому что оказались слабы для работы на каменоломне. Они так уставали, что, роняя молоты, сами падали на землю. С каждым днем заложники теряли интерес к жизни, так как надежды на возвращение в Согду не оставалось.
Как-то утром Ардашера разбудил страшный крик. Он вскочил с постели и увидел ужасную картину: Милад, сын бухарского дихкана, лежал на курпаче, вытянув руку: он вскрыл вены. Войлок под ним стал багровым. Двое юношей сидели рядом, закрыв руками лица и рыдая. Ардашер кинулся к Миладу и приложил ухо к его груди. Однако сердце уже не билось. В руке умершего он заметил кусочек стекла. Тем временем вся комната заполнилась юношами, которые зашептали молитвы. И после кто-то сказал:
- Он поступил верно, как истинный зороастриец.
Отовсюду стали раздаваться одобрительные возгласы:
- Зачем такая жизнь?!
- Нас унижают, а мы молча сносим!
- Что осталось от нашей доблести?!
- Где наша честь?!
На шум явились двое стражников и обнажили сабли. Но в набитую комнату они войти не смогли.
- Что там случилось? Всем выйти! - закричали они, но их никто не слушал.
Тогда Ардашер вскочил с места и воскликнул:
- Такой жизни я тоже не хочу, но с этого света я так просто не уйду! Прежде отомщу человеку, который сделал нас рабами. Кто со мной?
И все зашумели:
- Мы! Мы с тобой!
Все были возбуждены, глаза юношей горели.
- Надо убить охрану! - крикнул Ардашер.
Заложники набросились в коридоре на оторопевших стражников, которые не успели воспользоваться своим оружием. Эта маленькая победа придала им еще больше смелости. Услышав шум, в коридор заспешили еще двое стражников. Но и их постигла та же участь.
Подняв окровавленный меч над головой, Ардашер воскликнул:
- Настал час возмездия - идемте в дом Саида. Зло должно быть наказано. Если нам суждено погибнуть, то сделаем это как благородные согдийцы. Только действовать нужно быстро. Вперед!
Заложники устремились к дому Саида. За ними кинулись четыре стражника, что стояли у ворот, с поднятыми над головами мечами. Они настигли юношей у дверей в дом, но многие уже успели войти внутрь. Трое вооруженных заложников вступили в схватку с охраной. Силы были неравны, и они погибли один за другим. Между тем все оставшиеся заложники успели попасть в дом и запереть за собой дверьи.
Услышав шум в доме, испуганные женщины закрылись в своих комнатах. Саид пробудился ото сна и сразу насторожился. Затем, накинув халат, вышел в коридор. Там Саид увидел толпу заложников, которые направлялись в его сторону. Трое из них были вооружены. Мешкать было нельзя, и он кинулся назад. Забежав в свою комнату, он хотел закрыть дверь, навалившись на нее всем телом. Однако под натиском заложников дверь распахнулась, и хозяин повалился на ковер.
- Не убивайте меня! Я дам вам много золота и тотчас отпущу домой.
Это были последние слова Саида. Его окружили и разом вонзили мечи прямо в сердце. В комнате воцарилась тишина. Заложники обменивались взглядами, как бы вопрошая: что дальше? Хотя им это было заранее известно. Бежать они не смогут, потому что во дворе уже собралось много людей, а стражники пытаются взломать дверь. Без сомнения, их казнят. Тем более они убили мусульманина. Юноши знали, что им делать, и Ардашер сказал:
- Друзья, нам нужно спешить. Идемте!
Он привел их в комнату для гостей, где пол был устлан дорогими коврами, а ниши стен заставлены редкой посудой из завоеванных стран: кувшинами, тарелками, чашами с узорами. Однако юношам было не до любования красотами. Ардашер, держа в руке меч, обратился к друзьям с послед-ней речью:
- Более нас никто не унизит. Ко всему мы сделали доброе дело: одним злодеем на земле стало меньше. И когда на том свете мы окажемся на мосту Чичван*, то святой Митра зачтет нам этот благородный поступок и откроет дорогу в рай. Так что не страшитесь смерти. Мы идем туда с чистой душой. Прощайте, друзья, свидимся на том свете! Прощайте, моя родня и любимая Согда! Давайте же помолимся...
И все зашептали короткую молитву, глядя на свет в окошке. Между тем охрана ломилась в дверь, но сломать ее было непросто. Другие охранники начали заглядывать в комнату через решетчатое окошко. Проникнуть через него они не решались, потому что в узком отверстии их могли убить заложники.
Ардашер подал всем пример. Он провел саблей по шее. Голова поникла, и кровь полилась ручьем, заливая рубаху. Оружие выпало из рук, и тело медленно повалилось на ковер. Второй юноша сделал то же самое, успев крикнуть:
- Прощайте, друзья!
Затем третий с плачем молвил:
- Прощайте, мои родные мама и папа!
Четвертый поднял саблю Ардашера и произнес:
- Прощай, Самарканд, я ухожу с честью!
Следующим за ним был сын правителя Кеша, который закричал со слезами:
- О, великий Ормузд, я иду в твое царство!
Вскоре стражники смогли наконец выбить дверь. Войдя в дом, они ужаснулись: вся гостиная была усыпана мертвыми телами. Комната стала багряной от крови. Вдруг из угла донесся жалобный голос. Один из заложников был жив - он не смог лишить себя жизни. Сидя на ковре, Фарход, сын богатого купца из Бухары, горько рыдал, причитая:
- Простите меня, друзья, простите, я подлец, подлец…
Все были потрясены и лишились дара речи. А самый молодой стражник даже пустил слезу, ведь это были его ровесники, и всех он знал в лицо.
- О Аллах, что же это такое?! Как они могли?.. - молвил пожилой охранник, сев на корточки и зачитав молитву за упокой души.
- Хватит! – прервал его начальник охраны. - Нашел над кем читать молитву, ведь они неверные.
- В молодости я тоже был неверным, пока не стал мусульманином.
К Фарходу, все еще плачущему и стонавшему: «Простите меня, друзья, простите, я подлый, подлый человек!..» - подошел начальник охраны и спросил:
- Они сами себя убили или кто-то заставил их?
- Сами.
Тот усмехнулся:
- Среди них ты один оказался самым разумным, а они глупцы. Почему ты не сообщил нам об этом деле?
- Я не успел: все случилось внезапно. В этом нет моей вины.
- Не плачь, твои друзья и в самом деле оказались дураками, если из-за этого лишили себя жизни. Зато теперь хозяин отправит тебя домой.
- Саида убили.
- Что ты сказал? Где? Когда? - воскликнул тот.
- В своей комнате.
Все стражники кинулись туда. Они застыли в дверях, не сводя глаз с убитого.
- О Аллах! Бедный хозяин!.. - застонал начальник.
- Вот зачем они явились сюда, - сказал кто-то.
Вскоре дом заполнился женскими и детскими голосами. Они сидели вокруг накрытого ковром тела хозяина и тихо причитали. Как того требует обычай, речи жен были полны любви к покойному отцу семейства и ненависти к убийцам.
Вся Медина только и говорила о случившемся. Многие мусульмане осуждали Саида за жестокость, которая довела юношей до самоубийства. А спустя месяц об этом уже говорили во всех городах халифата.
В тот же день в Медину прибыл караван из Согды. Сто верблюдов были гружены кожей, сухофруктами и дорогими коврами. Они остановились в караван-сарае за чертой города. Среди товаров были спрятаны золотые слитки. Караван снарядил богатый дихкан, отец Исфандияра, который сумел бежать. Во главе каравана стоял младший брат купца. Кроме торговых дел, он должен был вновь увидеться с Саидом и склонить его к продаже заложников. Но услышав о гибели согдийских заложников, купец посетил их общую могилу – свежий холмик, где прочел долгую молитву с Авестой в руках, а затем спешно покинул город.