Персеполь – величие и загадка ахеменидской державы

2001 год

Лариса Захарова
 

В предыдущих номерах журнала «Митра» мы рассказывали об одном из святилищ зороастрийской ве­ры — древнем городе Персеполе, его предыстории, и о том, что он был построен исключительно для прове­дения в нем главного зороастрийского праздника — Навруза — Нового года, о том, как праздничное шест­вие проходило определенным образом, через здания этого города, где на восходе Солнца проводились рели­гиозные ритуалы — очищение, вознесение молитв, причастие, преподношение подарков и т.д.
Этот город являлся варой, т.е. священным защитным местом на Земле, где проигрывалась новогодняя мистерия, где рождался Новый день Нового года.
Для зороастрийцев современного мира каждая частичка этого города, его архитектуры, искусства является не только доказательством древности и величия зороастрийской религии, но и имеет глубокое символическое значение, о чем свидетельствует тот факт, что в архитектуре многих современных зороастрийских молитвенных домов в разных точках земного шара используются декоративные элементы, заимствованные из Персеполя.
В этом номере журнала мы завершаем статью об удивительной истории Персеполя, но не заканчиваем пуб­ликации на эту тему, так как несмотря на то, что он был беспощадно разрушен, его история продолжается.

-----------------------------------------------------

Лестница, ведущая в трипилон, украшена по внешнему фасаду торжественным шествием «бессмертных», а по внутреннему — шествием слуг, несущих баранов, сосуды и бурдюки с вином. У входа на лестницу повторена та же символи­ческая сцена весеннего равноденствия — напа­дение льва на быка. На других лестницах, веду­щих на террасу трипилона, изображены зерванитские жрецы-маги с культовыми цветами в ру­ках, а также непринужденная процессия персидской и мидийской знати. Дверные проемы трипилона занимает торжественная сцена «тронного приема» — Дарий сидит на троне, поддерживаемом тридцатью двумя представителями подвластных народов. За троном Дария стоит его сын и наследник Ксеркс. Вся композиция увенчана крылатым солнечным диском с Ахура Маздой в центре, держащим в руке царский  венец, возможно, олицетворяющий хварну. Через этот символ также проявлялся и Фравахар За­ратуштры, поскольку считалось, что именно на крыльях орла Заратуштра увидел бессмертных святых. Иконография этого изображения во многом была заимствована у ассирийцев, одна­ко, со времен Ахеменидов, оно становится специфически зороастрийским символом.

 
В ахеменидскую эпоху все рельефы были раскрашены в яркие цвета и инкрустированы бирю­зой и темно-синим лазуритом. В основном ис­пользовались минеральные красители — красный из окиси железа, зеленый — из малахита, сили­катная синяя краска, ляпис-лазурь, желтый, близкий к золоту. Так, например, символ Ахуры Мазды был раскрашен следующим образом: пла­тье, тиара и перья средней части крыльев — красные, остальные — зеленые, оторочка рукавов платья — синяя, центральный диск, из кото­рого вырастает фигура, — желтый, волосы и бо­рода — черные. Рельефы трипилона, в свою оче­редь, были раскрашены в яркокрасный и бирю­зовый цвета, а также были покрыты золотом. Фигуры царей, сановников, символические изоб­ражения Ахуры Мазды были декорированы раз­личными украшениями - золотыми браслетами, серьгами, ожерельями, бороды, возможно, были отделаны бронзой и лазуритом. Так что можно себе представить, насколько красивым и ярким был Персеполь два тысячелетия тому назад.
 

Несколько позже, во времена конца правле­ния Ксеркса и при Артаксерксе, был возведен еще один грандиозный дворец — «Тронный зал», или зал «Ста колонн». Сюда попадали че­рез восточные «Ворота Всех Стран». Кроме это­го, в Персеполе находилось множество зданий для различных целей — это были администра­тивные учреждения, склады, помещения, где расквартировывался гарнизон и т. д. Среди этих сооружений находится обширный комплекс со­кровищницы, где в особых камерах с невидан­ной толщины стенами хранились наиболее цен­ные царские сокровища, стекающиеся отовсюду в это «сердце империи» — казна персидских ца­рей, архивы, драгоценные металлы, одежда, ме­бель, предметы доахеменидского периода и тому подобные вещи. В заповеднике Персеполя нахо­дился также зверинец, есть все основания пола­гать, что огороженные царские охотничьи запо­ведники сасанидских царей были основаны еще во времена Ахеменидов.

 

Восточный вход трипилона. Символ Ахуры Мазды или Фравахара Заратуштры

 
Пройдя трипилон, новогодняя процессия сле­довала во дворец Дария «тачару», как он назы­вается в надписях Дария, где происходил, оче­видно, торжественный банкет. Все каменные по­верхности банкетного зала были настолько глад­ко отполированы, что его еще называют Зеркальным. Наряду с повторяющимися сцена­ми нападения льва на быка во дворце есть не­сколько изображений царя, побеждающего сим­волы зла — крылатых сказочных чудовищ с по­лульвиным обликом и со скорпионьим жалом.

 
Ахеменидские цари закатывали грандиозные пиршества — хозяйственные тексты из Персеполя фиксируют выдачу для царских пиров одновременно более 100 тыс. литров зерна и сотен го­лов окота. Невольно вспоминается сообщение Афинея в «Пире Мудрецов» о том, что персид­ский царь ежедневно дает обед на 1,5 тыс. чело­век и стоимость таких обедов доходила до 400 та­лантов (около 12 т) серебра. Однако, быть мо­жет, в особых случаях царь был единственным обитателем дворца, что свидетельствует об интим­ном назначении дополнительных покоев — рель­ефы изображают здесь слуг, несущих кувшинчик с духами или притираниями, сложенные полотен­ца, метелочку от мух из бычьего хвоста и прочие вещи. Фасад дворца выходил в большой сад, ко­торый царь возделывал собственноручно, так как это считалось очень благим делом.

Терраса города была окружена массивной стеной из сырцового кирпича, но ни высотой, ни мощью укрепления Персеполя не сопернича­ли с вавилонскими, ибо персы завоевали все цар­ства Востока, во всех землях и городах стояли персидские гарнизоны, и не было больше на све­те силы, способной взять в осаду священную столицу. Укрепления служили не столько защи­той от врагов, сколько оградой от тех, кому вход в священный город был закрыт все дни, за ис­ключением торжественных.
На строительных работах в Персеполе было занято одновременно около 4 тыс. человек, а его сооружение велось более 50 лет, поэтому поселе­ние на равнине внизу террасы было когда-то до­вольно большим городом, где постоянно прожи­вали правители и их вельможи, а также много­численные строители и рабочие, которые должны были следить за состоянием зданий, ремонтиро­вать их, держать в порядке дренажную систему и ухаживать за садами, разбитыми на террасе и в ее окрестностях. По словам Страбона, Персе- поль был самым благоустроенным городом и вы­делялся красотой своих зданий, а по величине ус­тупал лишь Сузам. Царские работники, так на­зываемые «курташ», состоящие из представите­лей покоренных персами народов, получали довольно высокую плату, особенно во времена Ксеркса. Она в три—четыре раза превышала оп­лату подобного труда в соседних странах, кроме того, работникам выдавали еще и продукты — зерно, пиво, растительное масло и мясо. Так что заинтересованность работников в количестве и ка­честве работы была очевидна, что делало царское хозяйство очень эффективным.
Видимо, никогда не рассеются окончательно тайны, окутывающие сооружения Персеполя. Незаполненными остались многочисленные панели, специально подготовленные для царских над­писей, некоторые рельефы снимали с их первоначальных мест и переносили в другие места, иногда нарушая композицию. Так, например, во время правления Ксеркса с центральной час­ти лестниц ападаны были перенесены на малозаметное место к сокровищнице рельефы, изобра­жающие Дария, сидящего на троне, и самого на­следника — Ксеркса. Также был раскопан наме­ренно уничтоженный в эпоху Артаксеркса I дворец его предшественника, найдены остатки живописи по глиняной штукатурке, и намеренно разрушенные и сброшенные с платформы алта­ри, увенчанные двумя рогами и имеющие очень далекие малоазийские аналоги. На эти и многие другие загадки ученые не в силах ответить.
В Персеполе была открыта знаменитая «Антидэвовская» надпись Ксеркса на трех языках, высеченная на трех сторонах камня. «Бог вели­кий Ахура Мазда, который создал эту землю, который создал это небо, который создал чело­века, который создал благоденствие для челове­ка, который создал Ксеркса царем, единым над многими царем... Там, где прежде дэвы почитались, там совершил я поклонение Ахура Мазде, и Арте Небесной, И другое было, что делалось дурно, я сделал, чтобы было хорошо... Ты, кото­рый со временем подумаешь, «Чтобы мне быть счастливым при жизни и чтобы мне по смерти быть приобщенным к Арте», следуй тому зако­ну, который Ахура Маздой установлен, чти Аху­ра Мазду и Арту Небесную. Человек, который следует тому закону, что установлен Ахура Маздой, и чтит Ахура Мазду и Арту Небесную, он и при жизни будет счастлив, и по смерти приобщится к Арте».
 

 
Северная сторона Тронного зала «Тронный прием».

 
«Антидэвовская» надпись свидетельствует о том, что уже в эпоху Ксеркса зороастризм начинает становиться государственной религией империи. Это подтверждает еще и тот факт, что Артаксерксом I официально, для гражданского летоисчисления, был введен зороастрийский календарь.

Под государственной религией Ахеменидов у большинства историков принято считать некий «сплав» маздаяснизма мидийских царей, рели­гии зерванитских магов, древней арийской рели­гии персов и веры рода Ахеменидов. Разбирая этот временной отрезок, ученые разделяют «ахеменидский» зороастризм, зерванизм и маздаяснизм, противопоставляют «гатические» и «младоавестийские» традиции, вообще сомневаются, были ли Ахемениды зороастрийцами и т. д. и т.п. На самом же деле зороастризм — очень цельная религия, имеющая экзотерическое (т.е. внешнее, открытое всем) учение и сакральное, глубинное учение, о котором практически нет научных сведений, письменных источников и доказательств, что и приводит ученых к многочисленным заблуждениям. Определенную запутан­ность в историю ахеменидского времени еще вносит и тот немаловажный факт, что основные источники информации, на которые приходится ориентироваться исследователям, принадлежат греческим авторам. По понятным причинам гре­ки не могли беспристрастно относиться к импе­рии, которая поглотила греческие колонии в Азии и неоднократно нападала на материко­вую Грецию, кроме того, они не допускались к святая святых персов. Так, например, о Пер­сеполе они знали только по слухам, хотя доста­точно хорошо были осведомлены о таких горо­дах, как Вавилон, Экбатаны и Сузы. Так что, достоверность значительной части греческих вы­сказываний о жизни, а тем более религии иран­цев, очень сомнительна.

Дарий I побеждает чудовище

На фоне веселых богов Греции и зловещих богов Египта, учение о добре и зле казалось грекам странным, ибо они не были склонны к морализации, а веротерпимость Ахеменидов они считали сродни беспорядку в персидской армии. Персы, в свою очередь, по-видимому, тоже презирали практичных торговцев-греков, в таких областях общественной жизни, как уп­равление, стабильная правительственная поли­тика и терпимое отношение к различным расам и учениям, успехи иранцев затмевали достиже­ния греческих городов-государств. Иран и Гре­ция воплощали две противоположные идеоло­гии, и конфликты и войны между ними с пере­менным успехом, иногда с перемириями, про­должались долгое время. После Артаксеркса I престол персидской империи сменило множест­во Ахеменидских царей, некоторые из них не оставили заметного следа в истории.
В 336 г. до н. э. к власти пришел Дарий III, по прозвищу Кодаманн. Ему суждено было стать последним Ахеменидским царем Ирана. В этом же году царем Македонии стал сын Филиппа II, Александр, которого зороастрийская легендар­ная история назовет впоследствии «проклятым Искандером», одним из трех «наизлейших дэвовских дэвов», созданных Ахриманом.
В 331 г. до н. э. Александр Македонский покинул завоеванный им Египет, прошел через Си­рию, пересек Тигр и Евфрат и у поселка Гавгамелы встретился с персидским войском Дария III. Эта битва стала решающей — персы потерпели сокрушительное поражение. Дарий бежал и стра­на была обречена на разграбление. Александр Македонский коронуется на престол в Вавилоне, затем захватывает Сузы, а 1 февраля 330 г. до н. э. он занимает Персеполь.
Поселение, расположенное у террасы Персеполя, было жестоко разграблено, а жители его унич­тожены. Историки Александра сообщают об ог­ромной добыче: 120 тыс. талантов (3600 т) сереб­ра, 8 тыс. талантов (240 т) золота, неисчерпаемых запасах драгоценностей и предметов из золота. Уходя из Персеполя, «самого ненавистного из го­родов Азии», олицетворяющего весь чуждый и враждебный грекам древневосточный мир, заво­еватели предали огню величественный дворец — ападану, отомстив тем самым за разрушение Афин во время военных походов Ксеркса I.
 

Дарий на троне, за ним — его наследник Ксеркс. Рельеф, перенесенный к сокровищнице с лестницы ападаны

Диодор и Плутарх описывают это событие так. Празднуя победу, Александр устроил для друзей в Персеполе богатое пиршество. «Това­рищи его походов щедро угощались, и чем даль­ше шла пирушка, тем больше люди пьянели, и, наконец, длительное безумие охватило души упившихся. Одна из присутствующих женщин, Фаида, родом из Аттики, любовница Птолемея, в будущем царя Египта, сказала, что за все, что она претерпела, скитаясь по Азии, она получит награду в тот день, когда сможет поиздеваться над гордыней персидских царей и что из всех дел, совершенных Александром, самым прекрас­ным будет сожжение царского дворца. ...Подня­лись крики и аплодисменты, сотрапезники ста­ли уговаривать и подгонять друг друга. Царь, увлеченный общим порывом, вскочил и с венком на голове и факелом в руках пошел впереди. Спутники его веселой толпой с криками окружи­ли дворец... После царя Фаида первая метнула во дворец зажженный факел; то же самое сдела­ли и другие, и скоро дворец и все вокруг было охвачено пламенем» [5. с. 20].

Хотя Александру Македонскому понадоби­лось еще несколько лет для того, чтобы оконча­тельно подчинить Иран, пожар самого известно­го в империи дворца-храма явился символом па­дения великой державы Ахеменидов. Дарий III Кодаманн был предательски убит во время бег­ства своим же бактрийским наместником Бессом. Во время пожара погиб царский список «Авес­ты», выполненный «золотом на 12000 бычьих кожах», кроме того, войском Александра было уничтожено множество зороастрийских жрецов и священнослужителей, а с ними были навсегда утрачены многие древние произведения, переда­вавшиеся в те времена только изустно.
В Персеполе Александр Македонский оказал­ся на половине своего пути как во времени, так и в пространстве, отсюда, вопреки желанию сво­их соратников, он повернул не на Запад, а на Восток, пронесся через всю Центральную Азию, вплоть до реки Инд, и создал крупнейшую ми­ровую монархию древности, которая, однако, распалась сразу после его смерти. Падение Пер­сеполя явилось концом Ахеменидской эпохи и началом эпохи эллинизма, эпохи античной Греции.
Вскоре после сожжения Персеполя, террито­рию его вновь заселили персы, а некоторые двор­цы наскоро отстроили. Во времена Сасанидов, которые считали свое государство прежним цар­ством Ахеменидов, Персеполь снова превратил­ся в большой ритуальный город, однако, в VII в. н. э. после нашествия арабских армий мусуль­ман, очень враждебно относящихся к зороастриз­му, город опять был опустошен. Последующая история Персеполя связана лишь с его развали­нами, в настоящее время, несколько десятилетий назад, город был отреставрирован и восстанов­лен, конечно, насколько это было возможно.
Таким образом, Персеполь повидал на своем веку достаточно вандализма и варварства, но он видел и небывалый рассвет зороастризма, древ­него арийского учения о добре и зле, которым он сам пропитан насквозь. И несмотря ни на что, мистерия этого необыкновенного города продолжалась и будет продолжаться вновь, один раз в год, в день весеннего равноденствия, ког­да на восходе Солнца наступает Новый год...
Библиографический список

1.   Бродский Б. И. Жизнь в веках. М., 1983.
2. Луконин В. Г. Искусство Древнего Ирана. М., 1977.
3.  Рак И. В. Мифы Древнего и раннесредневеково- го Ирана. СПб., 1998.
4.  Уилбер Д. Персеполь. М., 1977.
5.   Уилер М. Пламя над Персеполем. М., 1972.