Глава 7

Сгустившаяся тьма опустилась на темный, непроходимый лес. Были сумерки. Мрачный склеп лежал в заброшенной части, казалось непроходимого подлеска. Внутри он освещался только одним факелом. По стенам метались тени, одетых в мантии людей, которые склонились перед возвышающейся над ними фигурой их наставника.
Пронзительный смех сотряс спертый воздух логовища. Дурасароб был очень доволен. Он устремил свой злорадный взгляд на младенца, потянул к нему свои руки в ликованиии сквозь свою спутанную нечесанную черную бороду.
“Конец! Конец! Злосчастный младенец теперь в моих руках и сейчас мы все его увидим!”
Маленький человек с ястребинным лицом шаркающей походкой приблизился к нему. Это был один из ближайших приспешников Дурасароба, который делал за него всю грязную работу.
“Что мы будем делать с ним, о, всемогущий маг? Как мы убьем этого младенца? Мы разрубим его на куски нашими мечами и бросим их на съедение волкам?”
Шепот порочного одобрения пронесся по рядам злобных людей, собравшихся здесь темной ночью. Дурасароб нахмурился и все замолчали.
“Хитро, мои дорогой Баротакеш. Но мы поступим еще хитрее. Меч не всегда лучшее оружие для уничтожения ненавистного противника”.
“Надо все проделать так, чтобы никто не догадался, что это сделали мы. Никто не должен даже заподозрить нас в гибели младенца. У меня есть план, который поможет нам все сделать именно так”.
“Простое, но эффективное решение, Баротакеш! Ты унесешь Заратустру в пещеру Саманназа”.
Человек похожий на ястреба ухмыльнулся.
“Да, мой господин. Я знаю, где эта пещера. Она на окраине деревни. Но что дальше?”
Дурасароб захохотал снова, буквально испепеляя взглядом полным презрения своего соратника.
“Как ты не понимаешь, глупый! Пещеру Саманназа использует пастух, туда он пригоняет на ночь стадо после дневного выпаса на лугах. Пещера специально устроена для этих целей, так чтобы стадо не беспокоили какие-либо другие животные. Эта пещера идеально подходит для наших целей”.
“Все что ты должен сделать, это положить нашего заклятого врага на землю в центре пещеры. Сам же спрячься где-нибудь неподалеку и увидишь акт расправы. Когда быки вернутся с пастбища, они растопчут младенца Заратустру и вернут его к славным праотцам”.
Стены склепа затряслись от дружного хохота собравшихся. Так мерзавцы приветствовали гнусный план своего наставника. А коварный Баротакеш хохотал громче всех.
“Что за идея! Какая прекрасная идея! Я бы ни за что не додумался до такого решения, но возможно я смог бы придумать что-нибуд более подлое, если бы постарался”.
Дурасароб возвысил голос, который как удар ножа остановил гвалт и хохот.
“Молчать всем! А ты, Баротакеш берегись. Я отрежу твой мерзкий язык, если еще когда-нибудь посмеешь говорить со мной в таком тоне. А теперь бери ребенка и поспеши. Подходит время, когда стадо должно вернуться домой с далеких пастбищ. Беги, чтобы не упустить благоприятный случай”.
Баротакеш склонился перед Дурасаробом. Кровью налилось его лицо, когда он слушал угрожающую речь своего наставника. Зная, что это не пустые слова, он схватил младенца Заратустру и запрятал его в складки своей длинной черной мантии, говоря смиренным тоном:
“Я спешу выполнить твое приказание, о, всемогущий маг. Будь уверен, что задолго до того как эта ночь закончится, твой лютый враг будет уничтожен. А затем мы перебьем всех, кто противостоит тьме”.
Дурасароб, улыбаясь, напутствовал мерзавца взмахом своей руки. Чувство удовлетворения читалось на лице черного мага.
Удовлетворение от того, что Заратустра вскоре будет уничтожен. Удовлетворение от того, что маленький беспомощный ребенок никак не сможет спастись от своих убийц быков.
Когда подлый Баротакеш и три его приспешника унесли младенца прочь, Дурасароб объявил пир и веселье. В ознаменование смерти Заратустры, вино текло рекой, танцы превратились в оргию.
Так зло пытается поглотить добро, как ночь затемняет собой свет дня и тьма сменяет свет, добро в сердцах людей уступает место ненависти и страху, которые подавляют души людей и уничтожают в них возможность распознавания, где истина, а где ложь. В итоге люди теряют единственно чистый путь праведности в своей жизни, путь Эреты или Аши, данный им самим творцом Ахура Маздой.
В это время, мать похищенного младенца проливала потоки слез. И не нашлось никого в целом мире, кто смог бы утешить ее, никого кто смог бы вернуть ее драгоценного малыша.
Безуспешно Поуришаспа искал и искал, посылая своих слуг во все концы и сам верхом на лошади прочесывая близлежащие окрестности. Не было никого, кто хоть что-нибудь мог сказать о судьбе младенца. В это время плач безутешной матери шел из глубин ее исстрадавшегося сердца:

“О Ахура! Будь милосерден ко мне!
Создатель целой Вселенной
Творец, управитель и праведный судья.
Ты - истинный защитник всех обитателей мира.
Ты - бог и заступник нашего доблестного народа.
Источник света и силы ариев.
О Ахура! Осущи материнские слезы
Защити моего Заратустру от зла
Моего сына, надежду ариев.
Моего сына - свет мира.
Удостоверь меня, что он цел и невредим.
И верни его обратно в мои любящие руки.
О, мой малыш, мой Заратустра!”