16 БИТВА

30-тысячное войско, состоящее из пеших и конных воинов, во главе с Тархуном двинулось по бухарской дороге. Жители селений выбегали из своих домов, восклицая: «Неужели опять война?!», и со страхом в глазах провожали своих защитников. На прощание каждый из них шептал молитву: «Яви нам удачу, за победу».
Некоторые женщины недоумевали:
- Кто напал, с кем идут биться?
- Говорят, какие-то арабы пришли издалека, они из кочевников, - пояснял один зажиточный сельчанин, который часто ездил на базар и знал о случившемся. – Еще их называют муслимами. Такая у них вера, говорят, что они и нас хотят сделать таковыми.
Эта весть напугала людей больше всего. Они стали возмущаться и проклинать врагов. А какая-то взрослая женщина твердо сказала:
- Не отдадим веру отцов. Нам не нужны чужие обычаи.
Все согласились с этими словами.
Защитники Согды успели отойти от города на фарсанг, как к Тархуну и Гуреку подъехал гонец и передал, что арабы уже выстроились на равнине и ждут их.
- Значит, они уже приняли выгодное положение, - сказал Гурек и послал двух помощников в конец войска, чтобы подтянулись кешцы и несефцы.
Завидев в выжженной, покрытой колючками степи врагов, согдийцы остановились. Арабы уже выстроили свои ряды, поместив в центре конницу, а по флангам для защиты - пехоту. Тархун велел своим людям сделать то же самое. Главное, чтобы враги не сомкнули с двух сторон.
Перед началом боя трое посланников Тархуна, высоко держа над головой красное знамя на длинном древке, приблизились к арабам. Главный из них в серебряном шлеме заговорил.
- По законам честного боя, прежде всего, должны сойтись в единоборстве два самых сильных воина.
Едва Саиду перевели эти слова, он усмехнулся:
- У меня нет времени заниматься такой глупостью. Передай своему вождю, что нас много и мы победим. Зачем вам напрасно гибнуть? Лучше признайте нашу победу и откройте ворота города. Но если будете противиться, то пощады не ждите. С нами всемогущий Аллах.
- Мы явились сюда для боя, для защиты нашей отчизны, и потому смерть нам не страшна. Коль погибнем – это судьба. А вы, разбойники, прибыли сюда для грабежа. Это вы, грешники, бойтесь смерти.
- Ах ты, мерзавец, как ты смеешь называть людей халифата разбойниками?! Да весь мир трясется перед нами! Зарубите их!
Из-за спины наместника выскочили воины. Согдийцев взяли в круг. Они поняли, что их смертный час настал, и сами бросились на врагов. Их мечи со звоном скрестились.
Схватка была короткой, вскоре все посланцы лежали мертвыми на земле.
Увидев такое вероломство, Тархун в гневе поднял меч. И разом со всех сторон затрубили карнаи, возвещая о начале боя. Согдийское войско строем двинулось на врага, выставив вперед пики с острыми и блестящими на солнце наконечниками. Немного погодя за пехотой уже следовали конники с мечами и булавами (оружие в виде рукоятки с железным шаром на конце). Их круглые медные щиты были привязаны к левой руке. Их головы покрывали шлемы, а грудь обтягивали панцири или кольчуги. Согдийцы шли на бой под музыку труб и барабанов, и родные звуки наполняли их сердца решимостью.
Арабы тоже затрубили, в первые ряды выставив бухарских лучников, которых получили в заложники. За их спинами стояли конники с обнаженными мечами, готовые зарубить их, если пленники откажутся стрелять в своих братьев-согдийцев или пустят стрелы мимо. Лучники испуганно поглядывали назад, натягивая луки.
И вот первые тучи стрел с визгом полетели на согдийцев, а затем вторые, третьи, четвертые, десятые... И с каждым разом строй наступающих редел. Среди войск согдийцев возникла некоторая сумятица, и их героический пыл слегка угас.
После лучников в бой бросилась арабская конница. Они неслись на согдийцев с дикими криками, желая устрашить врага. Однако их это не испугало: они не раз воевали с кочевыми тюрками, и те издавали куда более ужасные вопли, желая сломить дух врага.
Через некоторое время воющие стороны сошлись в единой схватке. Против арабских конников выступила согдийская пехота, остальные ждали своего часа. Это был верный тактический ход, так как согдийцы оказались более ловкими. Острые пики разрывали слабую броню всадников, и конники падали с седел в пыль под копыта своих лошадей.
Затем воины вступали в ближний бой, переходя на мечи, с яростью рубя друг друга. Летели головы, руки, рекой лилась кровь. Бездыханные тела валились на жухлую траву, а раненые кричали от боли, зная, что пробил их последний час. Но сильные духом согдийцы, даже смертельно раненные, бились с врагом до последнего. Они защищали свой город, свой дом и семью. А те, кто уже не мог стоять на ногах, хватались за луки и поражали врагов, сидя на земле, пока их не зарубали.
Через некоторое время в бой были брошены почти все силы. И степь, где сошлись десятки тысяч воинов, наполнилась пылью, криками людей и ржанием коней. Но громче всех звучал лязг мечей. Крепкие согдийцы пользовались булавами, со всего размаху ударяя ими по шлемам арабов, которые замертво падали с коней.
Ближе к вечеру бой пошел на убыль: все воины сильно устали.
На другое утро сражение было возобновлено и длилось до полудня. Продолжился бой и на третий день. Но если силы согдийских воинов были на исходе, то арабы пустили в дело свежие войска, которые стояли в запасе рядом со ставкой наместника. Они наблюдали за сражением с пологого бугра, ожидая знака своего начальника.
- Глядите, неверные стали отступать, это Аллах помог нам! - заликовал молодой Убейда.
- Вижу, но предаваться веселью еще рано.
На другом конце поля Тархун и Гурек тоже следили за боем. Рядом находились правители Панча, Несефа и Кеша. Заметив отступление согдийцев, они молча обменялись вопросительными взглядами.
- Мы сами вступим в бой и тем самым поднимем дух своих чокаров, - предложил Диваштич.
Остальные молчали, но Гуреку думалось иначе:
- Это не поможет делу, только себя погубим. Наши воины не трусы – они просто устали, им нужен отдых. Уже и так много полегло, нужно скорее уводить их с поля битвы, иначе завтра некого будет вести в бой.
Все согласились с ним. И тотчас над полем боя раздался призывный звук карная, но теперь это был сигнал к отступлению. Услышав его, согдийцы стали поворачивать своих коней назад. Пешие воины тоже отступили. По пути воины помогали своим раненным товарищам: всадники сажали их на седла перед собой, а пешие подставляли свои плечи.
Арабы не преследовали согдийцев, потому что тоже устали. Увидев отсупление, они лишь издавали восторженные крики.
Войско Тархуна вернулось в Самарканд.