6 СМЕРТЬ БУХАР-ХУДАТА.

На следующее после родов утро голубоглазая служанка Нама принесла матери младенца для кормления. Фарангис не терпелось увидеть родное дитя. Служанка опустила завернутого в пеленки ребенка на ложе. Малыш закряхтел, и сердце Фарангис забилось еще сильнее. Почувствовав родной запах, ребенок стал открывать ротик. Царица засмеялась и сказала Наме:
- Они все такие забавные.
Затем она поднесла малыша к груди. Улыбаясь, женщины любовались, как неумелый младенец учится сосать. Он был столь мил, что у служанки потекли слёзы, и она призналась:
- Я тоже мечтаю о таком ребенке. Может, госпожа отпустит меня на родину? Уже пятнадцать лет я служу вам верой и правдой, но мне пора завести свою семью, а то так и состарюсь.
- Нама, сейчас я очень нуждаюсь в тебе. Здесь я доверяю только тебе. Не проси об этом: не могу отпустить. Хотя ты и пленница из Византии, но для меня ты словно сестра. Моя мама тоже любила тебя как родную Дочь. А хочешь, я найду тебе хорошего мужа, и вы оба будете жить при дворе?
- Милая моя госпожа, ты уже говорила об этом. Но мое сердце тоскует по родине. Там мои мать, отец, сестра, братья... Я так давно не видела их... Хочется оказаться среди своих.
- Но ты каждый день ходишь в христианскую церковь, помогаешь своим единоверцам.
- Да, это так - мы одной веры, но я хочу жить среди своего народа. Христиан можно встретить повсюду, но родина одна.
- Ладно, я поразмыслю над этим.
- Спасибо. До конца своих дней я буду молиться за вас, моя госпожа.
- Не спеши благодарить: я сказала, что лишь подумаю.
И тут взгляд Намы снова упал на младенца, и она воскликнула:
- Ой, как ребенок похож на советника Феруза!
Такие слова поразили царицу, а в ее глазах промелькнул испуг. Она невольно отстранилась от ребенка и уставилась на служанку. Малыш, лишившись материнской груди, заплакал.
- Что случилось, моя царица? Вы стали бледны!
- Неужели облик моего ребенка так схож с лицом зодчего?
- Да, глаза, нос такие же, только волосы у ребенка светлые.
- Схожесть так заметна? Разве у него нет моих черт?
- Он весь в советника.
И царица сама принялась разглядывать дитя. Тут служанка поняла причину ее страха.
- Как же я не подумала об этом раньше? - молвила она. - О, моя госпожа, неужели он от благородного зодчего?
Царица обреченно опустила голову на подушку и заплакала.
А ребенок все плакал, ища ртом материнскую грудь.
- Госпожа моя, ребенок кричит, накормите, - напомнила ей служанка. –
Он не успокоится, пока не будет сыт.
И Фарангис, очнувшись, склонилась над сыном, а слезы все текли по ее щекам.
- О Боже, что теперь будет? - запричитала Нама.
Царица не проронила ни слова. Она выглядела озабоченной чем-то. Так длилось некоторое время, пока гнетущую тишину не нарушила служанка:
- Когда будут смотрины ребенка?
- По обычаю через пять дней. Как тебе кажется: царь это сразу заметит?
- Не знаю, но люди двора донесут.
- Царь не тронет меня из-за моей родни, а вот моего сына лишит жизни. Это не родная кровь, он не имеет прав на престол.
- А что будет со мной?
- Должно быть, тебя казнят за молчание, что не донесла. Бедная моя, и ты оказалась втянута в эту беду...
Из глаз Намы полились слезы.
- Защитите меня, госпожа, кроме вас некому это сделать.
- Если я замолвлю за тебя хоть слово, то гнев царя усилится. И в отместку мне он устроит жестокую казнь. Я даже не знаю, как спасти свое дитя.
От безысходности они долго молчали. С печальным взором мать глядела на сосущего грудь ребенка. Нама стояла рядом и лишь всхлипывала, не смея плакать в голос.
- Должно быть, - заговорила царица, - ты осуждаешь меня за распутство, но знай: моя любовь так сильна, что я ничего не могу поделать с собой. У Феруза прекрасная душа, он подарил мне женское счастье, чего прежде в моей жизни не было. Такой радости мне всегда не хватало, хотя все считают царицу самой счастливой женщиной Бухары. Глупые люди, -усмехнулась она, - они думают: чем больше денег, тем больше счастья. У меня целая казна, а счастья все равно нет.
- О, госпожа, ужели нет хоть какого-нибудь спасения?
- Мне нужно на прячь разум. Забери ребенка: он уже сыт.
До полудня царица пребывала в одиночестве, даже ее дочек не пустили в покои, сказав им, что мать еще слаба. Затем Фарангис взяла со столика золотой колокольчик и вызвала верную служанку. Когда вошла Нама, царица уже ходила по комнате, глаза ее сверкали, как у безумной.
- Нама, я очень долго думала. Это было так мучительно, что я чуть не лишилась рассудка. И вот к чему пришла. Это ужасно, но иного пути нет. Даже мой язык не поворачивается сказать такое, от одной мысли меня всю трясет, - здесь она остановилась и посмотрела в упор на служанку. - Мы с тобой должны устранить правителя.
Нама ахнула, выпучив глаза и прикрыв рукой рот.
- О, госпожа, что вы говорите?! Это безумство! Я боюсь!
- Сама страшусь не меньше. Но только твердость спасет нас. Ко всему же я ненавижу своего мужа. Он тоже терпит меня из-за моих братьев. Из всех смертей лучше подходит яд. Скажи, где добыть такое смертоносное снадобье?
- Неужели нет иного пути, о, госпожа? Еще раз подумайте, ведь вы умная.
- Другого пути нет, - закачала она головой, и слезы отчаяния полились по ее щекам.
-Знай, я это делаю ради сына. Найди яд, самый сильный. Спеши, иначе палач отсечет твою голову. У нас осталось всего пять дней. А потом я отпущу тебя на родину, в Византию.
- Хорошо, я исполню вашу волю. Есть один христианин, он со своими змеями выступает на базарах, вы его знаете. Я куплю у него яд кобры.
- Купи два флакончика. Первый следует дать царю разбавленным, чтобы два-три дня он недомогал. Пусть весь двор узнает о его недуге, тогда никто не заподозрит. А на четвертый день дадим ему чистый яд. Смертельное снадобье подашь царю с вином. Вот и все. Наверное, я кажусь тебе чудовищем, но ради своего дитя... каждая мать пойдет на такое. Сейчас тебе трудно понять меня, но когда сама родишь... И еще, за это тьт получишь много золотых монет; а мои купцы доставят тебя в Рум*. Пусть не мучает тебя совесть, весь грех я беру на себя.
- Вы скажете об этом зодчему?
- Нет, он не должен знать. Феруз благородный человек, и его сердце из-за этого может ко мне остыть. Пусть душа поэта Останется чистой.
Через день бухар-худат занемог; два дня его мучилжар. Лекари давали ему всякие травы, но это не помогло. На пятый день правитель Бухары покинул земной мир. Все женщины двора облачились в синие платья и громко оплакивали его.
А после похорон Нама покинула Бухару с караваном богатого купца.